Её даже толком не просканировать. Магические законы и этика. Да, и лезть без разрешения к человеку с любыми намерениями нельзя. Можно получить такую ответку, что взрыв лаборатории покажется детским лепетом. Свобода воли, будь она неладна.

Шум за окном в стороне озера и леса вызвал моё любопытство. Подойдя к окну, я увидел своё наваждение и Оливию. Они резвились в снегу и были настолько счастливы, что я с трудом поборол искушение присоединиться к ним.

Вот только меня не приглашали, и я не хотел испортить веселье. Осталось только незаметно наблюдать за ними из окна своего кабинета.

Задумавшись об Амелии, я едва не пропустил, когда Оливия упала в воду и пошла ко дну.

Я не успевал добежать до озера, и никто бы не успел. Слишком оно далеко от замка. Оливия под тяжестью зимней одежды уйдёт на дно, а озеро слишком глубокое, чтобы найти её там.

Пришла пора воспользоваться своими магическими способностями ради тех, кто мне дорог. Как маг вне категорий, я умел быстро сосредотачиваться и применять невербальные заклинания. Глубоко вздохнув, я поднял руки, мысленно произнося заклинание и формируя магическое плетение.

На руках замерцала магическая энергия. Магия заполнила воздух, создавая искристый свет, который окутал Оливию в воде словно коконом, вытаскивая на поверхность. То же самое я проделал и с Амелией.

Храбрая до безумия, она едва не погубила себя. И Оливию не спасла бы, и сама погибла.

Я бросился к ним, не дожидаясь завершения своего заклинания.

– Густав, ― заорал я что было мочи, сбегая по лестнице.

Напуганный Густав вылетел мне навстречу, едва не сбив с ног. Молча показал на окно, где на снегу возле озера лежали мои девочки. Ему не нужно было пояснять, Густав и так всё понял.

Меня трясло от пережитого. Ужас, что я мог их потерять в один момент. Сразу обеих. Не время. Совсем не время для печали и сожалений.

Сейчас наступило время действий.

Я знал, что время имеет решающее значение, и, добежав до них, увидел, что обе лежат бездыханные. Кинулся к Амелии, но она сама очнулась и закашлялась.

Оливия же не подавала признаков жизни. Её тело было бесчувственным, словно кукла, выброшенная на берег, а волосы, намокшие и слипшиеся, обрамляли лицо.

Я опустился на колени, сердце колотилось, как при бурном шторме. Вода стекала с её тела, моё время было на исходе – я должен действовать быстро.

В остервенении от страха, что я не успел, разодрал на племяннице пальто, приложив ухо к сердцу Оливии, услышал его стук. Слабый, но всё же. Синие губы не предвещали ничего хорошего.

Наклонившись к её губам, я вдохнул, затем, закрыв нос Оливии, выдохнул в её лёгкие. Повторял это медленно, но решительно, каждый раз надеясь увидеть, как её грудь поднимается и опускается. Не отвлекаясь больше ни на что, даже на шёпот молитвы из уст Амелии, я методично делал искусственное дыхание, пытаясь возродить Оливию к жизни.

С каждым новым вдохом я вкладывал свою душу, свою нежность и все свои чувства в эту попытку вернуть к жизни ту, которую по дурацким, надуманным причинам отталкивал, не давал ей той любви, которую она заслуживала. Я поклялся, что если Оливия выживет, то я изменю своё отношение к ней.

Наконец, когда надежда уже начинала угасать, я заметил лёгкое подёргивание в её теле.

– Святая Бригитта, благодарю тебя, ― прошептала за моей спиной Амелия. С неё лилась вода, и я боялся, что они обе заболеют.

Я, демоны меня раздери, не целитель и вылечить их с помощью магии не смогу, как бы ни старался.

Где же эти бездельники слуги? Мне просто необходим выброс негативной энергии, скопившейся из-за страха за жизнь Оливии.