– Где его перо?

– Перо? Какое?

– Самописное, с золотым колпачком и гравировкой в виде льва. Мой подарок. Оно очень дорогое, я заказывала его у столичного ювелира.

– Пера не было.

– Его мог забрать кто-то… из ваших? – брезгливо спросила Магна. У комиссара полыхнули глаза.

– Нет. Вот опись изъятых вещей. Бельмор мог потерять перо. Или его забрал преступник. Или случайный прохожий бродяга, хотя тот первым делом вытащил бы кошелек.

– Скупщики за перо много дадут, – заметила госпожа Магна со знанием дела. Про нее говорили, что в бытность владелицей трактира она не гнушалась брать у гостей под залог вещи неизвестного происхождения.

– Ищите перо. И накажите убийцу моего мужа!

– Прежде чем вы уйдете, мне нужно с вами побеседовать. Добсон, отведите госпожу Бельмор в мой кабинет. Буду там через минуту.

Полицейский увел Магну, а она напоследок бросила на меня такой взгляд, что даже дрожь пробрала – столько в нем было неприязни и обещания поквитаться.

Пожалуй, слишком много – чтобы все зрители увидели.

– Нам пора, госпожа Ингольф, – мягко сообщил комиссар.

– Вы меня отпускаете? Я могу идти?

Расмус покачал головой.

– Отведу вас в камеру, где вы останетесь на весь срок дознания до предварительного слушания.

После этих слов, произнесенных ровным тоном, из меня разом ушла вся энергия. Комиссар взял меня под локоть и повел глубже по коридору, я механически переставляла ноги, а голова моя кружилась от изнеможения и глухого отчаяния.

Лязгнул ключ, скрипнули петли.

– Прошу. Камера хорошая. Здесь вам будет тепло и удобно.

Удобно?! Я чуть не рассмеялась. Как может быть удобно в тюрьме? Как может быть тепло человеку, у которого в сердце поселился холодный страх?

Повесив голову, я шагнула внутрь. Дверь повторно скрипнула, загремел засов.

Но комиссар не ушел сразу.

– Позже подойду проверить, как вы устроились. Если вам что-то потребуется, или если вы захотите что-то мне рассказать – позовите надзирателя, он передаст вашу просьбу, и я немедленно явлюсь.

– Да, комиссар. Не стоит гонять надзирателя. Рассказать мне вам больше нечего, но я вам прямо сейчас перечислю, что мне требуется.

– Слушаю вас.

– Мне требуется поверенный.

– Он будет вам предоставлен.

– И еще мне требуются жареные в оливковом масле креветки, апельсиновый пунш и ароматические свечи. У вас есть доставка в номер? Чаевые серебром принимаете?

Комиссар засмеялся.

– Рад видеть, что чувство юмора вас не оставило. Креветок не обещаю, но обед вам скоро принесут.

Расмус ушел, у решетки возникла кряжистая фигура господина Стига, надзирателя (заглядывает в мою лавку три раза в неделю, берет чай со сливками и ванильные сухарики, любит почитать за чашкой газету и порассуждать о политике).

– Ох, госпожа Эрла, несчастье-то какое, – удрученно сказал он. – Но вы нос не вешайте. И опомниться не успеете, как домой пойдете! У нас тут неплохо. Крыс нет, честное слово! Вот я вам одеяло новое принесу, так совсем замечательно будет.

– Эрла?! Тут Эрла? Лопни мои глаза, тебя-то за что?! – заорал женский голос из соседней камеры.

– Говорят, что она Бельмора заколдовала, – подал реплику вежливый стариковский голос из камеры слева. – Вот незадача какая!

– Добрый вечер, Гейла! Добрый вечер, господин Пульц! – прокричала я в ответ, узнав обладателей голосов. – Меня сунули сюда по ошибке. А ты, Гейла, тут за что? Опять на рынке подралась?

– Твоя правда, – захохотала Гейла. – Выдрала космы и подбила глаз Соне. Эта дрянь вздумала продавать пирожки на том же углу, где и я! Теперь будет знать, как мне дорогу переходить.