Уснула я с тяжелым сердцем и утром подскочила на диване, едва телефон пиликнул уведомлением о входящем сообщении. Мне, в миг проникнувшейся надеждой о собеседовании, не сразу удалось принять, что текст на экране совсем не о том.

Марк Горин:«Сегодня в три у нотариуса. Подпишем соглашение».

9. 4.3

Откинув одеяло, я на ослабевших ногах поднимаюсь с дивана. В голове с оглушительной громкостью стучит кровь, разволновавшееся сердце колотится в горле, вызывая тошноту. Оказывается, моя нервная система совсем не готова к встрече с Марком.

Рядом лениво отрывает голову от подушки Бусинка и, остановив на мне полусонный взгляд, издает писк, а затем спешит спрыгнуть на пол. На ее языке подобное поведение значит только одно: пора есть.

Вздохнув и растерев лицо ладонями, я иду следом за маленьким виляющим хвостиком к холодильнику. Привычными движениями выдаю ежедневную порцию мягкого корма, меняю воду в стакане: опытным путем мы с Мар… — не думать, не думать, не думать! — опытным путем было установлено, что пить из миски и даже навороченного фонтанчика Бусинка не собирается ни за что на свете. И, наконец, включаю кофемашину — увы, еще одно напоминание о Марке.

Ее нам подарил его приятель и партнер — Ярослав Исаев, владелец огромной сети кофеен по стране. В школьные и студенческие годы я бывала в них регулярно и никогда не думала, что однажды познакомлюсь с создателем — на вид еще молодым мужчиной, оказавшимся отцом взрослой дочери и потерявшим жену несколько лет назад. Тогда Ярослав оставил о себе исключительно положительное впечатление. Я никогда не встречала настолько приятного и обходительного мужчину.

Знал ли он, какой Марк монстр? Или все представители мужского пола именно такие и кромсать чужие сердца для них в порядке вещей?

Я сглатываю подобравшийся к горлу ком и отправляюсь в ванную. Мне хочется плакать, но рыдания до встречи с Марком под тотальным запретом: обойдется без наверняка приятного для него наблюдения за моим опухшим от слез лицом.

Нездоровая злость становится хорошим топливом для сборов к нотариусу. За завтраком и после я погружаюсь в поиск информации о разделе имущества и очень стараюсь подготовиться к любым вариантам развития событий.

Плохо, что юридического образования у меня нет. В интернете огромное количество статей, написанных понятным обычному человеку языком, где разъясняется многое, однако сложно отделаться от ощущения, что нюансы я все равно упускаю. Вероятно, так и есть.

Увы, позволить себе юриста я вряд ли смогу. Моя единственная опция — ничего не подписывать, если условия в документах будут сомнительного характера, и тянуть время. Как только у меня появится работа, я почувствую себя свободнее. До тех пор тратить оставшиеся на карте деньги куда бы то ни было, кроме обязательных нужд, мне попросту страшно. Я еще не забыла, как осталась почти без копейки после ареста отца.

За чтением время пролетает быстрее, чем хотелось бы. Тревога возвращается уже за час до выхода из дома, и ресницы я крашу трясущимися руками.

Выглядеть так, словно весь мой день прошел за сборами, точно не в моих планах. Как и, напротив, предстать перед Марком в облике потерявшей с его предательством смысл жизни замарашки. Поиск подобающей случаю одежды затягивается, и я выбегаю из квартиры, раздосадовано поглядывая на часы. Придется ехать на такси.

Оказавшись в машине, я нервно расправляю на коленях плиссированную юбку и делаю несколько быстрых, глубоких вдохов и медленных выдохов. Может быть, стоило одеться построже? Я в последний момент выбрала одно из своих любимых летних платьев вместо офисного костюма — решила, что не стану менять собственный стиль оттого, что Марку потребовалось развестись.