Ни в школе, ни в университете надежными друзьями я не обзавелась. Нельзя сказать, что виной тому было отсутствие действий с моей стороны. Старалась ли я подружиться или держаться в стороне, результат, увы, не менялся: одноклассники, а затем и одногруппники предпочитали поддерживать со мной приятельские отношения, но не более того.

По странному бзику отец отдал меня в самую обычную школу и среди детей из зачастую небогатых семей я была белой вороной и музейным экспонатом в одно и то же время. Никто из них не имел желания связываться с дочкой топ-менеджера из госкорпорации.

Несмотря на упорные старания мимикрировать под заурядного ребенка у меня не выходило. Люди вокруг отказывались воспринимать мое существование вне образа моего отца.

Родители и учителя относились ко мне с опаской, и это чувствовалось. Дети — те, что посмелее, — смеялись над водителем и охранниками, с которыми я приезжала в школу. Кто-то завидовал вещам, которые их родители не могли себе позволить. Кто-то просто следовал заветам старших и старался не вступать со мной ни в какие отношения. На всякий случай. Вдруг я на что-нибудь обижусь и пожалуюсь отцу?

Мое детство выдалось одиноким и в основном прошло за чтением и просмотром историй, где дружба имела определяющее значение и выдерживала любые испытания. В школьные годы я всем сердцем завидовала Гарри, Гермионе и Рону, Фродо и Сэму, Мии и Лили, Белле и Элис и отчаянно надеялась, что в университете дела пойдут лучше.

Что и случилось, но совсем не в той степени, о которой мне мечталось. До самого ареста отца я все еще не могла и шагу ступить без водителя и охраны, и один этот фактор ужасно влиял на мои отношения с людьми. Мне не было хода в обычный мир, но и в элитарный мир отца меня тоже приглашать не спешили.

О последнем я по-настоящему пожалела впервые только сегодня, когда принялась за поиски работы и быстро обнаружила, насколько тяжело получить хотя бы одно-единственное приглашение на собеседование. Целый день, проведенный за рассылкой резюме, пока оставался бесплодным. Телефон молчал, как и электронная почта.

Здравый смысл подсказывал мне, что не стоит ожидать мгновенной реакции, но тревога… Тревога выедала мои внутренности маленькой зазубренной ложкой.

Оставшись один на один с проблемами, я боялась не справиться и потерять все. Особенно сейчас, когда Марк буквально имел достаточно рычагов, чтобы толкнуть меня в долговую яму или на улицу.

Конечно, эту квартиру можно продать или сдать в аренду. Если мыслить рационально, то у меня в любом случае нет других опций. Как бы я ни надеялась найти хорошую работу с первой попытки, мне точно предстоит переезд в дом попроще. Текущий огромный платеж по ипотеке мог себе позволить Марк с его растущим ресторанным бизнесом, но никак не новоявленная выпускница экономического ВУЗа.

Еще пару дней назад моим первым порывом было собрать вещи и снять любую более-менее приличную однушку — только бы не проходить мимо закрытой двери в нашу бывшую спальню. Однако полчаса в интернете за чтением нужной информации подействовали на меня отрезвляюще: продажа квартиры оказалась не столь быстрым делом, как я предполагала. А еще очень, очень затратным.

По всему выходило, что внезапный переезд мне не по карману: требовалось куда-то перевезти вещи и Бусинку, нанять риэлтора и юриста, оплатить их услуги и не только, и самое сложное — не умереть с голоду до появления покупателя. Оставалось надеяться, что Марк не решит нарушить собственные обещания и квартира правда останется исключительно в моей собственности. Что делать в ином случае, я боялась представить.