Играя роли, все вы погибнете в войне.

Кому-то предстоит годами гнить в тюрьме.

Кому-то – плавиться под светом счастья.

Кому-то – друга убивать нещадно,

Кому-то – кланяться Ему,

Кому-то – плакать у могилы.

Кому-то быть моей судьбой.

Лена грустно усмехнулась на последних словах, когда музыка снова, подражая волне, начала набирать высоту и темп. Солистка же уже еле слышно прошептала, откровенно смеясь:

Как странно б это ни звучало.

Толпа закричала. Джен и Лана зажали уши, а Лиса так и продолжила снимать концерт, стоя на скамье и поднимая руку с камерой вверх. Откуда-то со стороны сцены послышался истошный вопль явно нетрезвого Покровского. Затем мимо девушек пробежал Легков. Саша, неспешно идущий за другом, остановился около девушек, не выказывая желания выяснить, что случилось около сцены с Димой.

– Ого! Снимаете? – удивился Мастер.

– Отстань, – вежливо ответила Белянина, ногой пиная брата.

Между тем песня продолжалась, и теперь в нее вступила Катя, с насмешкой в голосе обращаясь к Лене:

И будет так, как ты сказала,

Но в случае улыбки моей благосклонной.

Ведь даже ты потонешь вместе с Евой

В том зле, что бродит меж проклятых стен.

Отдельное место на кладбище выделят власти,

Если ты не повернешь все так, как надо.

И не увидишь улыбки моей.

В противном случае не будет этих проклятых стен!

Затем голос ее снова поменял интонацию. И теперь она говорила точно так же, как и Лена недавно, будто наставляла:

Оно убило твою семью,

И доля у каждого своя.

Но если не повернуть все, опять

Зло заблещет рыжей косой.

И прольется на зеленый ковер вино Его.

Последний проигрыш и одобрительный крик толпы.

Лиса спрыгнула со скамьи, выключая камеру, пока Лена и Катя благодарили зал, а ученики требовали продолжение концерта и повтора новой песни, которая понравилась всем не меньше «Рока».

– Вот нам и размышления на всю ночь и следующий год, – невесело хмыкнула Белянина, убирая камеру и зло глядя на сцену. Там теперь Влад что-то кричал толпе, выхватив микрофон у Лены. Та вертела головой, пытаясь понять, что происходит, и боролась с порывами стянуть повязку с глаз. Рядом, прикрывая рот ладонями, смеялась Ева.

– Какие еще размышления? – удивился Белянин, вслушивающийся в слова музыкантов до того, как Исупов отобрал микрофон.

– Никакие, – отмахнулась Лиса. – Ну что? Пошли в комнату? – обратилась она к подругам. Те кивнули, чем удивили Сашу.

– Стойте. – Он схватил Лану за запястье, отчего девушка вздрогнула. Если не считать короткого мысленного разговора несколько дней назад в столовой, они больше не общались. – Сейчас же самое интересное начнется!

– Нам надо идти, – не терпящим возражений голосом заявила Лиса, разворачиваясь к жилому корпусу. Джен тоже последовала за ней. Лана попыталась вырваться, но это ей не удалось.

– Лан, ну хоть ты останься! – попросил Белянин, пытаясь выдавить беззаботную улыбку. Покровская взглянула на него и еле сдержала беспомощный стон, понимая, что он пытается сделать вид, что между ними ничего не произошло, что все так же хорошо, как и было до дня рождения. – Давай погуляем?

– Я не могу. Нам надо идти. Отпусти, пожалуйста, – попросила девушка, отводя взгляд от его лица.

– Почему? – зло спросил Белянин. – Тебе не кажется, что нам пора поговорить?

– Хорошо. Давай завтра. Сейчас мне правда надо идти, – заспешила Покровская, уже не скрываясь, выдирая свою руку и помогая ей второй.

– В прошлый раз ты точно так же говорила!

Лана почувствовала, как по спине пробежал холодный ветерок страха. Воспользовавшись силой, она раскрыла сжимающие ее запястье пальцы и бросилась бежать. Саша попробовал ее поймать, выкрикивая имя, но девушку скрыла толпа, которая добилась повтора одной из песен.