– Ну что ж, я взрослею, меняюсь… И вообще, какая разница, как я выгляжу? Я замуж выхожу, моя молодость закончена. – Волынская жалобно всхлипнула, закручивая волосы в шишечку. – К тому же я большую часть вечера буду в сценическом образе. Зачем мне платье и прическа? Я даже краситься не буду.

– Вот именно поэтому и случаются разводы, – покачала головой Надя. – Вообще, поражаюсь Ярику. Как он, ослепительный красавчик, терпит такое чучело, как ты?

– Кто красавчик? Мой Зайчик? Да ты его после пьянки просто не видела… Кстати, ты что здесь делаешь? Ты ведь с подружками-змейками должна быть.

Надя мельком глянула на часы и тут же поспешила к выходу.

– И правда, пора бежать. Девчонки меня уже, наверное, ждут…

– Привет змейкам! Пусть Вика подавится ядом!

– Замолчи! – посоветовала Надя, открывая дверь, и снова бросила взгляд на Зайцеву. – Кстати, Лиана, здорово выглядишь! Наша личная недостилистка поработала на славу! Наследник будет у твоих ног! – с этими словами девушка скрылась в коридоре, оставив хихикающую Волынских и злую Зайцеву за дверью.

– Покровский! Опять Покровский?! Не хочу о нем больше слышать! Видеть! Говорить! Отстаньте от меня! – закричала Лиана, а потом вдруг закрыла глаза ладонями, вбежала в ванную комнату и закрылась там, заставив подругу забеспокоиться.

А Надя тем временем, даже не подозревая, какую бурю подняла в комнате, прошла по коридору и, постояв недолго около лифта, который сейчас был перегружен и не желал по первому же требованию появляться на четырнадцатом этаже, повернула в сторону лестниц, где учеников было ничуть не меньше, чем в шумных коридорах. Многие из них спешили покинуть жилой корпус в поисках веселья, но были и те, кто поднимался к себе в комнату. Среди них оказался и Трезубец, которого Надя встретила на четвертом этаже. Когда парни ее заметили, то дружелюбно поприветствовали, а Белянин отвел взгляд в сторону, из-за чего Надя не сдержала ухмылки.

– Мастер, ты так забавно краснеешь. Милашка! – рассмеялась девушка, проходя мимо.

– Ты милашка? – заинтересовался мигом Покровский, отвлекаясь от изучения очередной упаковки с фейерверками, которые держал в руках. – И давно?

– Да вот недавно стал. Ева туда записала, – усмехнулся Белянин. Покровский понимающе кивнул.

– Ну, не расстраивайся. Я у нее «мистер добряк с кисточкой»! – подбодрил друга Дима, хлопая того по плечу. – А вот он – «дурак, но веселый», – кивнул на хмурого Легкова позади себя. – Не представляю, почему он веселый. Может, она видит то, чего другим не видно?

– То есть про дурака ты согласен? – решил уточнить Рома, догоняя друзей.

– А почему нет? Она это, между прочим, и пояснила: кто еще догадается прятаться от собственной половинки несколько лет, грызться с ней каждый день и при этом страдать и считать себя чуть ли не проклятым?

– Ну, если бы моей половинкой была Лиса, я бы тоже считал себя проклятым, – передернул плечами Белянин.

– Вот! – заметил Рома, полностью поддерживая Мастера. Покровский, улыбнувшись, пожал плечами.

– Значит, ты согрешил в прошлой жизни.

– Можно подумать, у тебя дела обстоят лучше, – не спешил соглашаться с Димой Рома, открывая дверь, ведущую на восьмой этаж. – Ваши отношения с Лианой тоже далеки от идеала…

Не успел он договорить, как Покровский, ускорив шаг, прошел мимо него и толкнул плечом.

– Не говори мне об этой!..

Белянин покрутил пальцем у виска, столкнувшись с непонимающим взглядом Легкова.

– Лучше даже не спрашивай, – одними губами сказал он, следя за тем, как Покровский быстрыми шагами подходит к их общей комнате и открывает дверь.