– Ага, – кивнула Ева, осматривая свою новую страшную прическу в зеркале.

– Она тем, кто говорил, что типа не знает этой страшной тайны, рассказывала подробности процесса! Чему ты ее только учишь?

– Ева, ты зачем это делала? – пытаясь скрыть улыбку, строго обратилась Лиана к девочке.

– Ну должны же они знать! Вдруг тоже захотят деток, а что делать – не знают. А ведь уже взрослые!

– Это она, наверное, Белянина имеет в виду, – усмехнулась Надя. – Он, собственно, мне ее и передал, предложив послушать «занимательную инструкцию, которую должна знать каждая уважающая себя женщина». По-моему, она его несколько вывела из равновесия своим рассказом, он то краснел, то бледнел и глаза в сторону отводил, – рассмеялась девушка, вспоминая всегда уверенную в себе звезду местного разлива.

– А еще жениться собрался! – тяжело вздохнула Ева. Лиана и Лена расхохотались, представив себе эту картину. Волынская-младшая любого могла заставить захотеть провалиться на месте.

– Да, Ленка, ты права. Садизм – это у вас семейное, – сквозь смех сказала Лиана, глядя на озадаченное лицо Евы, которая не понимала, почему соседки так заразительно смеются. От замечания подруги Лена шмыгнула носом и еще сильнее засмеялась, не замечая, как ткань футболки на груди начинает медленно тлеть, а потом загорается.

– Ты горишь! – закричала Надя, которая стояла ближе всех к Волынской и первая почувствовала запах паленого. Лена испуганно взвизгнула и скрылась в ванной комнате, по пути снимая футболку.

Переставшая смеяться Лиана лишь покачала головой, глядя вслед подруге, которая так и не научилась управлять недавно развившейся силой. Для Лены уже стало нормальным вспыхивать как факел время от времени. Именно по этой причине в каждом углу комнаты девушек стояли огнетушители и ведра с песком, а Лена привыкла носить в своем огромном рюкзаке литр воды, считая, что в экстремальной ситуации он ее спасет. Однако, как показывала практика, вода служила лишь дополнительным грузом, а в трудных ситуациях расплескивалась куда угодно, но только не на огонь и кончалась за доли секунды.

Ева закатила глаза, слушая причитания сестры из ванной комнаты по поводу того, что погибла ее любимая футболка. Лиана, которая эту самую старую и застиранную футболку ненавидела втайне от подруги, радовалась утрате, поэтому и не замечала, как Надя разглядывает ее наряд.

– Вроде жива, – отчиталась Лена, выходя из ванной комнаты и направляясь к своему шкафу с целью одеться, наконец, к вечеру.

– А знаешь, почему такое происходит? – спросила Лиана строгим голосом.

– Ага. «Ты уделяешь слишком мало времени занятиям с силой. Ты рассеянна и ветрена…» Тут следует тяжелый вздох. – Лена вздохнула и продолжила пародировать Зайцеву: – «Лена, пора взрослеть! Ты же замуж выходишь!» Знаю, мамочка, знаю…

Волынская закрыла дверь шкафа, и ей в лицо тут же прилетела подушка от смеющейся Лианы.

– Замолчи. Я тебя иногда ненавижу, – сквозь смех сказала Зайцева, разглядывая платье, в котором появилась Волынская.

Это было золотое нечто, усыпанное блестками, с пышной юбкой до колена и рукавами с рюшами. Волосы, до этого, как и всегда, закрученные старой резинкой, но уже выкрашенные в черный цвет для выступления группы, Лена распустила и теперь пальцами пыталась их распутать.

– Во что ты вырядилась? Выглядишь как клоунесса! – взвыла Зайцева.

– Ага, зато не буду теряться на общем фоне.

– Лен, на этот раз ты себя превзошла. Я в шоке. Оно еще хуже розового кошмара, в котором ты была на втором курсе, – отвела наконец от Лианы взгляд Надя.