— Нет, — сказал он. — Я сам. Ты не сможешь.

— А ты? Как?

— Магией, — сказал он. — Хена, я понимаю, что, когда ты смотришь на меня, ты видишь робкого мальчика, который ни разу по-настоящему не целовался с девушками, не держал по-настоящему оружия в руках, а только сидел с лютней и книгами у окна. Но ты не видишь того, что, пока остальные парни обнимались с девушками и сражались в полях, я занимался магией. Да, за два года многое не успеть, но я смогу. Не нужно меня жалеть, я отлично понимаю, что делаю, и здесь по доброй воле. Я все заранее понимал. Мне нужно продержаться месяц, пока отец соберет войска. А потом ударить.

Очень спокойно, очень уверено, так, что Хене становилось не по себе.

— Я хочу сделать это с того момента, как только увидел, чем он занимается, — сказал Рейнардо, — понял, что должен убить его. Такие, как он, не должны жить. Можешь считать это моей личной местью.

— А если у тебя не получится?

Он усмехнулся.

— Что ж, это будет не слишком большая потеря для Тартахены.

— Наро…

— Хена, если не получится, я умру, только и всего. Тысячи людей умрут, потому что у нас война. И я ничем не лучше других.

— А если они заставят тебя говорить?

Его ухмылка стала шире.

— Самого главного я все равно не знаю, все это делалось без меня. Нет, конечно, и я знаю достаточно… но постараюсь. — Он чуть поджал губы: все же это больной вопрос. — И, Хена, если вдруг что, не позволю им причинить тебе вред. Я знаю, как поступить, не бойся, просто помни это.

Во все это невозможно поверить. До мурашек, до озноба.

— Ты сошел с ума.

Он покачал головой.

Смотрел ей в глаза. Да, она видела, что он боится, что не уверен сам. Но твердо верит, что должен сделать все это. И она тоже должна ему верить. В него. Как наверняка верит лорд Гальярдо… лорд ведь должен понимать куда лучше, чем она, и не питать иллюзий.

Все это ведь уже не остановить, не вернуть назад. Она должна верить, что у него получится. Человеку очень важно видеть, что в него верят.

Хена зажмурилась на мгновение. Вздохнула.

— Тогда мне остается только пожелать тебе удачи, — сказала она.

Он улыбнулся — с облегчением, кажется. Протянул руку, осторожно коснулся пальцами ее волос.

И Хена не выдержала, шмыгнула носом, уткнулась ему в плечо. Обняла, прижалась к нему, чувствуя, как отчаянно колотится его сердце. Он обнял ее в ответ.

— Все получится, понял? — сказала она. — И мы выберемся отсюда.