Какие-то они здесь не гостеприимные.

– Твой выход, плакса, – впервые за время незапланированного путешествия заговаривает водитель и, мерзко улыбаясь, опускает окно возле моего места.

Хочет, чтобы я сама отдувалась? Вот замечательно! Только почему так страшно-то вдруг стало?

– Имя, – требовательный тон седовласого охранника вызывает желание спрятаться. Он звучит настолько холодно, что я ежусь.

– Рита.

– Полное имя.

– А вы что разослали массовое приглашение на имя Рита?..

Сотрудник КПП не отвечает, лишь смотрит на меня остро и как-то зло из-под кустистых бровей. И я всё-таки сдаюсь, мысленно обещая себе, что это в первый и последний раз.

Все правильно. Покажу сегодня покладистость, разведаю обстановку, а потом… Потом они все пожалеют, что приняли меня в это место!

Процесс распознания моей личности не занимает много времени. Сторож даже не просит моих документов, отлучившись в свою будку всего на минуту, чтобы свериться с бумагами, и тут же возвращается. Все это время я пытаюсь хоть как-то через окно выведать обстановку. Но все тщетно, вблизи из-за забора и молочной дымки ничего не разглядеть.

– На выход с вещами.

И вновь я безропотно подчиняюсь, скрипя зубами от того, каким довольным выглядит водитель, видимо, только и мечтающий поскорее избавиться от меня. Выхожу на улицу, ежась от промозглой погоды. Ноги пружинят, под кожей покалывает от долгой поездки.

– Сумку оставите здесь. Ее вернут вам после досмотра. Мобильный, ключи, деньги?

– Вы рэкетом, случаем, раньше не занимались? – интересуюсь как бы невзначай, мечтая поскорее оказаться в помещении. И желательно, чтобы там был туалет!

– Позитивный настрой это, конечно, хорошо, – стоит автомобилю, который привез меня, с ревом отъехать и скрыться за лесополосой, веселеет сторож. – Но знай свое место, девчонка.

– Я знаю свое место, – не выдержав, огрызаюсь я.

И оно точно не здесь.

Погрустить на тему своей нелегкой судьбинушки мне не позволяет появление тучной женщины в чёрно-белом официальном костюме. Она выходит из тумана, словно крейсер, разгоняя мглу своим острым носом. Ее черные волосы собраны в тугой пучок, а за линзой очков толком не разглядеть эмоций во взгляде. Сторож коротко приветствует даму, выдавая ей на руки папку с бумагами, и я понимаю, что дальнейший мой путь пройдет в её сопровождении.

Так и получается. Женщина, представившаяся Антониной Николаевной, ведёт меня по скользкой, усыпанной галькой дорожке по территории лагеря, уводя в сторону от основного корпуса. Туда, где словно грибочек после дождя, стоит пятиэтажка, пустые темные окна которой отчего-то кажутся мне голодными.

– Это типо… школа-интернат у вас такой? Строгого режима, – гулко сглатываю, когда мы останавливаемся у неприметной двери, что видимо исполняет роль "черного хода". С короткого козырька крыльца почему-то капает.

– Это исправительный лагерь, Маргарита, – делится Антонина очевидным, видимо не желающая воспринимать шутки. А следом прикладывает магнитную карточку, что висит на ее шее, к электронному замку. Металлическая дверь издает противный писк.

– Мне здесь не нравится.

– Тебе и не должно здесь нравиться, – разбивает в пух и прах мои надежды дама и пропускает меня вперёд. В мою новую жизнь. – Твоя комната на втором этаже. Двадцать первая. Ученическая форма уже в комнате. И да, будь добра, перед завтраком зайди ко мне за постельным бельем.

Антонина, оказавшаяся на деле обыкновенным комендантом, тычет пальцем в сторону лестницы, повидавшем время (видимо, пожарной), останавливаясь у стойки на входе. И мне ничего не остаётся, кроме как продолжить свою путь в одиночестве.