– Смотрите, Грома из карцера выпустили! – слышится чей-то восторженный шёпот, я поднимаю голову от тарелки, и вижу на пороге столовой Ярослава Громова собственной персоной.

Всё такой же дерзкий. Такой же насмешливый. И… красивый?

“Рита, чёрт бы тебя побрал, прекрати пялиться, прекрати восторгаться, и вообще, выкинь его из головы”, – приказываю я сама себе, но получается как-то не очень.

Особенно с учётом того, что Гром окидывает быстрым взглядом столовую, и останавливает его ни на ком ином, как на мне. Чёрт, чёрт, чёрт! Я сквозь землю готова провалиться, чтобы бы не видеть эти стального цвета глаза, не чувствовать, как кровь приливает к щекам. А ещё бабочки, откуда эти чёртовы бабочки, нет, только не это!

Я не хочу, чтобы этот местный недоделанный царёнок вызывал во мне такую бурю эмоций! Пусть вчера он и спас меня от охраны, приняв удар на себя. Пусть ещё и в карцере за это посидеть успел, но ведь всё это неважно, правда? Он ведь всё равно остаётся говнюком, который держит в страхе весь Кингдом, и издевается над людьми из-за цвета их галстука? Кстати, пора бы мне уже узнать, что означают их цвета…

Надеясь, что Гром не успел понять, как я на него реагирую, я опускаю глаза в тарелку, и стараюсь больше не смотреть на одноклассника. Он получает свою порцию еды, усаживается за столик, и оставшаяся часть завтрака проходит без эксцессов. В смысле, без бабочек в животе, и без воспоминаний о вчерашних поцелуях.

– Ань, расскажи уже мне, что значат эти чёртовы галстуки? – шёпотом прошу я одноклассницу, когда доедаю манную кашу и выпиваю компот. – Мне никто ничего не говорит, но я же понимаю, что это почему-то важно!

– На днях тебе вручат твой собственный, тогда и узнаешь, – лаконично отвечает Аня, продолжая ковыряться в своей тарелке.

Да уж, похоже, тут ни от кого правды не добьёшься. Неужели и правда придётся ждать того дня, когда мне повяжут на шею галстук – синего, жёлтого или красного цвета?

Сама того не желая, я невольно бросаю взгляд в сторону столика Грома, и замечаю, что сидит он там не в компании привычных Дамира и Алекса, а с теми парнями, которым досталось вчера в оранжерее от Вадима. Досталось им и правда неплохо – у одного синяк под глазом, у второго на скуле.

– Ань, а ты не знаешь случайно Вадима? Он же из ваших, из “жёлтых”? – спрашиваю я у соседки, но и на этот раз меня постигает неудача.

– Не знаю я никакого Вадима, – хмурится Аня. – И вообще, лучше не спрашивай о нём, ни к чему хорошему такие вопросы не приведут.

– Ну ладно, не буду, – я удивлённо пожимаю плечами.

О галстуках она мне не рассказывает, теперь, оказывается, и о Вадиме говорить нельзя? Как же всё это странно! Но ничего, я и без помощи Ани разберусь. В крайнем случае, спрошу у самого Вадима, что с ним не так, и почему о нём боятся говорить. Осталось только встретить его на просторах Кингдома...

Однако ни в столовой, ни в перерывах между урока я его не вижу. Парень словно сквозь землю провалился! И это удручает, лишь сильнее разжигая любопытство.

Последним учебным занятием на сегодня стоит физкультура. Грома на нем почему-то не присутствует, что и позволяет мне немного расслабиться. Мы с одноклассниками чинно выполняем все требования тренера — Федора Эдуардовича. Хотя, какие там требования, скорее уж приказы. Великовозрастный мужчина абсолютно не жалеет малолетних мажорчиков, норовя то и дело погромче гаркнуть на особо медлительных. Разминочный бег, прыжки, отжимания, подтягивания (даже для девочек!) и прочие неприятности. Кажется, этот престарелый седовласый дед с носом, как у лайнера, собирается нас просто довести до состояния нестояния. Учитывая, что минувшая ночь для многих выдалась бессонной, происходящее походит на пытку.