– Мало того, что твой дружок притащил меня сюда против воли, так ещё и… – я вдыхаю в лёгкие как можно больше воздуха, собираясь по пунктам разнести негодяя.

Но продолжить мне не удаётся.

По одной просто причине — Грому наплевать, что я там собираюсь предъявлять.

– Дамир, говорил же, не подбирать всякую гадость, – говорит он, чуть повернувшись к соратнику.

– Но я правда думал, тебе понравится, – вдруг совершенно по-детски заявляет в ответ здоровяк, отчего у меня уши вянут.

Серьезно, может он ещё и расплачется тут, потому что не смог угодить своему хозяину?

– Думай в следующий раз тщательнее. Желательно с выпиской аргументов за и против, – довольно резко заявляет Гром, полностью игнорируя мое присутствие.

Неужели у них здесь так принято — не щадить чувства даже близких людей? Или Гром просто не в духе? Марья Сергеевна не оправдала ожиданий?

– Так что, я могу идти обратно в свою комнату? – повышаю голос, стараясь перекричать музыку.

О том, что попытка удалась, мне становится ясно сразу. Собравшиеся ребята наконец замечают меня, ту, что ни капли не соответствует окружению. В нелепой пижаме и растрепанной головой.

Спасибо хоть тот паренёк помог развязаться, а то так бы и сидела на полу у входа.

– Как хочешь. Мне вообще абсолютно по боку где ты есть, – в голосе мерзавца скользит равнодушие, но вот его взгляд говорит совсем о другом.

Словно он и сам не особо хочет шумихи. Зачем тогда провоцирует?

– Именно поэтому ты пустил слухи обо мне? – не могу удержать язык за зубами.

Ну вот кто меня просил? Я же абсолютно беспомощна, не знаю даже почему Грома сюда запекали, и за какие заслуги он получил красный галстук.

Убийство? Мародерство? Банковские махинации?

Что если в следующий раз, вместо того, чтобы утащить меня через окно, его верные собачонки просто по-тихому придушат меня подушкой и все?..

От этой мысли сердце бьётся в бешеном ритме, в горле встаёт ком.

– Ты испортила мне настроение, я поступил аналогично. Помнишь же заповедь: нужно относиться к ближнему своему так, как хочешь, бы чтобы он относился к тебе. Теперь, Марго, разгребай последствия.

Я, кажется, должна его боятся, тогда почему же так отчаянно злюсь?

– Не называй меня так, – шиплю сквозь зубы и сжимаю кулаки.

О, я бы сейчас все отдала, чтобы врезать по его наглой холеной физиономии. Но люди, из слишком много вокруг. Набросятся ещё.

Я, может, и смелая, но не совсем без мозгов.

– А как мне тебя называть? – усмехается Гром, кажется, придумав, как выкрутить ситуацию в свою пользу. – Нищебродка?

Кто-то словно нарочито убавляет музыку. По толпе заинтересовавшихся конфликтом ребят пробегается волна смешков.

– Знаешь, ты конечно можешь считать себя непобедимым. Но я тоже кое-что знаю о тебе. Маменькин сыночек, – говорю как можно тише, склонившись над ним и уперевшись руками о стол по обе стороны от парня.

Наши лица так близко. В полутьме даже кажется, будто мои слова имею эффект, хотя говорила я их без задней мысли. Просто пришла аналогия из-за ситуации в приемной директора. Но всего на секунду, на какое-то чертово мгновение ока, в ледяных глазах Грома появляется отблеск чувств. Словно… словно он испытывает адскую боль.

Но эффект быстро сходит на нет. Царенок подается лицом навстречу, отчего я буквально могу пересчитать количество его длинных ресниц, оценить разлет бровей, утонуть в его стальном серебристом взгляде… Поправочка, злом взгляде.

Его теплое дыхание касается моей кожи, отчего по спине бегут мурашки. Сейчас Гром напоминает мне темного бога, несгибаемого и до жути… просто до безобразия!