Однако Гилберт, все еще пребывающий в растрепанных чувствах после встречи с «девой в беде», наотрез отказывался слушать голос разума. Или хотя бы Марта.

– Так свои коротки! – Он мотнул головой, отчего светлая челка упала на глаза, и ее пришлось сдувать с лица, что здорово подпортило торжественную подачу должной стать нравоучительной речи. Но Поллоу не сдавался: – Она же жертва в собственном доме. Ты же видел ее отца? А братьев?

Гилберт сделал паузу, ожидая если не поддержки, то хотя бы реакции, но Мартин продолжал хмуро смотреть на него над ободком своего бокала.

– Да это же не дом аристократов, а настоящее медвежье логово! – воскликнул светлый, когда понял, что прежние аргументы не работают. И снова замер, воинственно вскинув подбородок и сверкая глазами. Правда, выдержал недолго. – Ну что ты молчишь?! – взвыл Поллоу уже через полминуты. – Решается судьба человека, а ты молчишь!

Мартин сделал еще один глоток. Что сказать – север полон сюрпризов. Вот и помощник открылся с новой стороны. И не сказать, что эта сторона ему нравилась больше.

Так и не дождавшись ответа, Гилберт опять начал кружить по комнате – на сей раз разместив одну руку поперек груди, а второй подперев подбородок.

– А ну, стоять! – рявкнул Март, не выдержав.

Помощник замер как вкопанный; обернулся.

Прежде Мартин сидел закинув ногу на ногу, теперь же, вернув опустевший хрусталь на стол, поставил обе ноги на пол и подался вперед, уперев локти в колени и переплетя пальцы.

Гилберт инстинктивно сглотнул, не иначе как предчувствуя, что продолжение беседы ему не понравится.

– Ты собираешься на ней жениться? – спросил Март в лоб, глядя на все еще возвышающегося над ним помощника снизу вверх.

У светлого дернулся глаз.

– Ч-что?.. – получилось придушенно, будто костлявая рука свахи уже сжала пальцы на его горле.

Мартин иронично изогнул бровь.

– Что? – повторил Гилберт тверже и тут же оседлал любимого конька, пойдя в наступление: – Ты что вообще несешь? Конечно нет. Я просто сочувствую бедной девушке…

– «Конечно нет», – повторил Мартин без тени удивления в голосе. После чего развел руками в воздухе. – Что и требовалось доказать.

Поллоу нахмурился.

– Поясни.

Март снова расцепил пальцы и указал рукой на диван. Помощник послушно сел, но недоверчивое выражение с его лица не исчезло.

– Поясняю, – охотно согласился Мартин. Лучше уж сразу все выяснить, чтобы больше не возвращаться к этой щекотливой теме. – Представь себе, что дочь очень влиятельного, имеющего немалый вес в обществе лорда – бежит…

Гилберт с готовностью закивал. Судя по всему, успешный побег Клариссы Айрторн, как сам же только что выразился, от отца-тирана он уже не только представил в красках, но и считал делом практически решенным.

– Бежит, чтобы выйти замуж по большой взаимной любви…

На этом моменте Поллоу ощутимо напрягся.

– За лорда из уважаемого древнего рода…

Снова сглотнул.

– Пусть мага, но не какого-нибудь мерзкого «трупоеда», а благородного светлого целителя…

Поллоу на мгновение приосанился, а потом сообразил, что в контексте с грозящей ему свадьбой подобный комплимент скорее сомнителен, чем желанен, и снова ссутулился.