– Что же вам нужно, граф Грон?

– Вы, леди.

– Но зачем же? – прищурилась я, продолжая отходить назад.

– Это уже не вашего ума дело, милая, – высокий человек зашел в камеру, надвигаясь все ближе, пугая меня ростом и комплекцией.

Что же может противопоставить ему обычная земная девушка? Вспомнились дурацкие уроки самообороны в школе и на курсах, куда ходила моя школьная подруга. Они здесь точно не помогут. Душная, угнетающая атмосфера вкупе с абсолютно пластилиновыми лицами, будто лишенными настоящих чувств, добивали меня, обездвиживали, заставляли цепенеть, как тогда много лет назад в старом кремле, где-то на задворках между Европой и Азией.

– Боюсь, что меня это касается напрямую, граф Грон, – поражаясь собственной смелости, вздернула подбородок я.

Он неожиданно рассмеялся. Не раскатисто, а тихо и зловеще. Этот кривой смех, скосивший его рот в презрительной ухмылке, впрочем, не отразился во взгляде. Светящиеся в полутьме янтарные глаза оставались холодными. Терпеть не могу людей с мертвыми глазами. Всегда казалось, что у них нет души.

– Не вижу ничего смешного, – онемевшие губы, будто бы шевелились сами собой.

– Конечно, ты же в темнице, – граф самодовольно ухмыльнулся и быстро повернулся к своим спутникам, оставшимся за пределами тесной камеры, словно ища поддержки своему прекрасному чувству юмора.

Но ребята, наверное, не поняли, что он вообще пошутил, либо не слушали своего графа, оба варианта можно было считать унизительными. Мертвая и какая-то неловкая тишина тугим пластом повисла в воздухе. Однако, стоило отдать графу-шутнику должное – он ни на мгновение не потерял лицо, оставаясь все таким же надменным.

Грон придвинулся ближе, в тот момент, когда путей для краткого отступления у меня не осталось. Пяткой я ощутила за собой стену, все еще продолжая делать вид, будто мне не страшно. Затхлый сырой запах тюремной камеры разбавился каким-то неуловимым, но в то же время запоминающимся ароматом. Нечто лесное, напоминающее еловые ветки, смолу и влажную шерсть. Интересный естественный парфюм у моего пленителя.

Вообще, если посмотреть, то Грон был весьма привлекательным мужчиной: не токсичной модельной внешности, немного дикий, с чувственными губами. Возможно, такова аристократичная кровь в этом мире. Но, как ни крути, я не желала обманываться. Пустые глаза говорили лишь о том, что стоило быть начеку, не поддаваться на провокации и стать как можно более послушной пленницей.

– Полагаю, вы хотите каким-то образом надавить на… – я слегка стушевалась, поняв, что не знала ничего, кроме имени своего предполагаемого жениха, – Зортангора?

– Присядь, – он жестом большой ладони указал на единственный стул.

– Спасибо за гостеприимство, но я лучше постою, – да, быть прилежной пленницей задача для меня не очень-то простая.

Он странно повел носом, словно какой-то зверь.

– Тебе страшно, – вкрадчивый низкий голос заставил сердце в ужасе пропустить удар. – Храбришься и это похвально. Однако, стоять куда сложнее, когда трясутся ноги, не так ли?

– Вы мне так и не ответили, граф, – я прищурилась, пропустив мимо ушей чертовски верное замечание.

– Отвечать я не должен…

– Тогда зачем вы здесь? Пришли с целой свитой в мою темницу.

– В твою? – он презрительно фыркнул. – Видимо, с переходом язык плохо тебе дался. Это моя темница.

Признаюсь, я была на грани нервного смешка, но слишком дорожила своей целостностью, чтобы так безрассудно испытывать терпение моего похитителя. Он с таким неподдельно уязвленным, почти мальчишеским выражением лица произнес последнюю фразу, легко поддавшись на мой детский выпад, чего я совсем не ожидала. Все равно что в детском саду попросить у ребенка игрушку, поиграться с ней, а потом заявить, что она твоя.