– Я верю тебе, смертный. Ты можешь быть дерзким и непокорным, но ты не подлец. Увидимся через время… Георгий.

– Увидимся, прекрасная Лисица, – я вежливо склонил голову.

И в следующий миг вернулся в тело.

Та же кровать, та же комната, те же лица вокруг. Мама, сестра, Ульяна. А ещё низкорослый мужичок с жидкой седой бородёнкой. Он как раз щупал мой пульс, когда я проснулся.

– Ох ты! – мужичок отдёрнул руку, словно обжёгся.

– Павел Тимофеевич. Здравствуйте, – сказал я и бодро сел на кровати.

– Гоша! – одновременно воскликнули Люда и Ульяна.

– Как ты, сынок? – мать шагнула ко мне, а потом вдруг застыла, глядя на мою руку.

Приподняв правую ладонь, я увидел на среднем пальце увесистый серебряный перстень. На чёрной печатке блестела бриллиантовая лисья голова. Кольцо главы рода, подсказала память тела. То, что раньше носил мой отец, Пётр Чернобуров.

Я обратил внимание, что на пальцах мамы и сестры тоже были родовые украшения – но не такие массивные перстни, как у меня. Аккуратные серебряные колечки в виде лисы, свернувшейся калачиком, с россыпью мелких чёрных сапфиров на спинке.

– Слава Чернобурке! – обрадованно воскликнула Людмила. – Мама, это значит, что она признала Гошу как главу рода?

– Да, – кивнула мама, украдкой стерев слезинку, и обратилась к врачу: – Павел Тимофеевич, всё в порядке?

– Думаю, да, госпожа… – лекарь промокнул рукавом виски. – Скажи-ка, сынок, что ты чувствуешь?

– Со всем уважением, Павел Тимофеевич, я ваш граф. Прошу обращаться ко мне, как подобает, – сказал я, не сводя с мужчины испытующего взгляда.

– Э-э… да, конечно, ваше сиятельство, – стушевался тот. – Как ваше самочувствие?

– Прекрасно. Кажется, моё ядро магии пробудилось.

– Да-да, об этом я и говорю! – оживился лекарь. – Я ощутил сильный всплеск магии!

– Дар нашей покровительницы, – объяснил я и отбросил одеяло. – Подвиньтесь-ка.

– Гоша! – Светлана Григорьевна кинулась ко мне.

– Не нужно, мама, – я выставил руку. – Не мешай.

Я рассчитывал, что будет легче. Но у меня ослабли все мышцы, а ноги особенно. Впрочем, теперь они хотя бы шевелились, и я свесил их с края кровати. Но как же это было тяжело!

Остальные зачарованно смотрели на меня. У Людмилы блестели глаза, Ульяна не скрываясь всхлипывала.

– Вот так, – я встал, опираясь на кровать, и сделал осторожный шаг.

Покачнулся и едва не упал. Лекарь и мама бросились на помощь, но я жестом велел не трогать меня и с трудом поковылял дальше. Кое-как дошаркал до окна и опёрся на подоконник.

Фух. Сколько шагов я сделал, пять, шесть? Чувство такое, будто снова пробежал три тысячи лиг в погоне за драконом… Ноги и спина дрожали, обессиленные мускулы всего тела пульсировали болью.

Спасибо за дары, прекрасная Лисица. Но мне всё равно потребуется время, чтобы привести себя в порядок.

Я поднял голову и посмотрел на своё отражение в стекле. Вид истощённый – бледность, впалые щёки, тёмные круги вокруг глаз. Только сами карие глаза остры и полны жизни. На тёмно-русых волосах, на чёлке – широкая белая прядь. Фамильная черта, у отца была такая же прядка.

– Братик! – Люда подбежала ко мне и осторожно обняла. – Это что же, Чернобурка помогла? Ты с ней виделся? Она тебя на ноги поставила?

– Да, – сказал я и поцеловал сестру в русую макушку. – Она также помогла пробудить ядро и, как ты верно заметила, благословила меня как главу рода. Больше ни о чём не переживайте, – я взглянул на мать. – С этого момента я буду решать любые проблемы. Людочка, помоги мне дойти до коляски. Пока я всё-таки слишком слаб, чтобы долго стоять.