– Признаться, я не люблю там бывать. Шум, суета, толкотня, грязь, все эти грубые носильщики, толпы попрошаек... Советую не торопиться, чтобы не пришлось ждать слишком долго, – говорит она, обнимая нас по очереди. – Как устроитесь, непременно напишите. Максимилиан обязательно забудет, я его знаю. Что же, желаю вам хорошо отдохнуть, Валерия. Возвращайтесь с новыми силами, как раз успеете освоиться перед сезоном в столице.

9. 9.

Что бы леди Робейн ни говорила, мне вокзал нравится. Такой старинный, ухоженный, нарядный, прямо кукольный, уютный, несмотря на суету вокруг. А еще наконец удается увидеть людей самых разных сословий, от таких же как мы богачей – пассажиров первого класса, до босоногих оборванных мальчишек. Эти шмыгают в толпе как стая воробышков. Клянчат мелочь, стреляют папироски, предлагают почистить ботинки, не удивлюсь, если и подворовывают втихаря.

– Перестаньте глазеть по сторонам, лучше следите за карманами, – подтверждает мои опасения Макс.

Его явно забавляет моя восторженность и удивление всему, что только вижу. Интересно, как часто ему приходится привечать гостей из других миров? Вряд ли стал бы с каждым лично возиться, я ведь одаренная.

– А вы поставьте на них магическую защиту, – фыркаю я. – Да и что у меня красть? Пудреницу? Носовой платок с вензелем вашей семьи? Я местных денег в руках-то ни разу не держала.

– Ваша пудреница серебряная, между прочим, – укоряет он. Надо же, какой наблюдательный! – А насчет денег... Зачем они вам? Даже когда решите пройтись по магазинам в одиночку, просто велите присылать мне счета. Но если желаете...

Достает из кармана бумажник, из которого выглядывает солидная пачка купюр. Пробегавший мимо беспризорник спотыкается, засмотревшись, но поднимает глаза на Макса и удирает быстрее прежнего. Странно. Неужели понял, что тот маг и может подпалить воришку фаерболом? Вроде на лбу не написано, а вид у Макса вполне мирный.

– Сколько вам нужно? – спрашивает он с улыбкой.

– Ой, дайте мне какую-нибудь денежку! – восклицаю в ответ и поясняю: – Просто посмотреть, какие они тут у вас.

Такие же как и везде в общем-то – из плотной мягкой бумаги, с портретом бородача в короне, надписью «50» округлыми толстыми цифрами. Вряд ли это крупная сумма – бедно одетая женщина, стоящая чуть поодаль, мазнула по банкноте равнодушным взглядом и отвернулась. Но все же посмотрела – магия денег во всех мирах одинакова, завораживает не хуже местных гипнотизеров.

– Если не возражаете, пойдемте лучше в купе. До отправления недолго осталось, как раз успеем выпить чаю, – предлагает Макс и берет меня под руку.

Я не возражаю: снаружи поезд выглядит чудесным, прямо как музейный экспонат. Не терпится увидеть, что внутри.

– Ничего себе!

Не знаю, как остальные вагоны, но наш обустроен дорого-богато, наверное, чтобы пассажиры сразу видели, почему за билеты переплачивают. Панели лакированного темного дерева, на окнах – плотные шторки, подвязанные золотыми шнурами с кистями, на полу – ковровая дорожка. В просторном купе диваны обтянуты темно-красным бархатом, зеркало на двери в золоченой раме с завитушками, столик украшен узорами из перламутра.

– Мы здесь будем вдвоем?

– Увы – двух свободных купе не оказалось, – произносит Макс извиняющимся тоном. – Я хотел перенести отъезд, но...

– Наоборот, я рада, что больше никого не будет, – успокаиваю я его и распахиваю штору пошире. – Не то что бы я особо стеснялась, но все же так спокойнее. Ой, соседний паровоз отъезжает!

Басовито гудит и выпускает столб черного дыма из трубы. За окном виден машинист в фуражке, из-под которой разлетаются лохматые бакенбарды. Макс моего восторга не понимает.