– Не могу рассуждать на эту тему, – сказала я. – Так как ни в разлуке, ни замужем не была.

Анна усмехнулась.

– Но у тебя типаж верной своему избраннику скромняшки, Олеся. Конечно, до тех пор, пока вы будете друг друга устраивать.

Я хлебнула яблочный сок и сказала как можно спокойнее:

– Я к вам в подруги не записывалась, чтобы говорить на такие темы. Не понимаю, почему вы продолжаете делать мне эти странные намёки?

Он поводила вилкой по тарелке, нашла и раздавила оливку.

– Мне нравится Виктор. Я не терплю подле себя конкуренток. Такой ответ тебя устроит?

Да чёрт бы вас всех побрал! Почему все вдруг стали лезть ко мне с советами? Неужели у меня был настолько глупый и беззащитный вид?

– Нет, потому что вы врёте. У нас с Виктором Кирилловичем никогда ничего, кроме деловых отношений, не было.

Не знаю, откуда у меня появилась эта уверенность, но Анна вдруг рассмеялась.

– А ты не глупа. Да и чутьё женское работает, несмотря на возраст. Но, повторюсь: такие, как ты, с генеральными надолго не остаются. Дешёвая одежда, косметики по минимуму, и эта ангельская робость...

– Кажется, вы забыли, Анна: ангелы – это воины господни.

Поднялась и понесла свои тарелки к столу с грязной посудой, радуясь тому, что женщина меня преследовать не стала. Неужели она действительно имела виды на Виктора? Ну, а почему бы и нет. Если судить со стороны, парой они были бы достойной – по крайней мере, по красоте. К тому же, Анна была умной и успешной, и явно получила столь высокую должность не за красивые глаза.

До вечера работы было много, и, хотя Наташа звала меня на пляж, я развеялась тем, что пошла домой пешком. Прогулка получилась долгой, но у меня уже почти не болели ноги, да и царапины подсохли. И, как будто приветствуя моё задумчивое тихое настроение, отец в этот вечер просто смотрел телевизор, и поздоровался со мной по-человечески.

Субботнее утро было деятельным. Обычно я всегда посвящала его уборке и стирке, а отсыпалась уже в воскресенье. Хотелось поскорее с делами покончить и проветриться, к тому же, отец был подозрительно тихим. Его привычка комментировать то, как я мыла пол, уже даже не раздражала, но в этот раз он почему-то и не смотрел на меня, когда ползала по большой комнате. Может, фильм был интересным?

Закончив с уборкой и развесив бельё, я пошла прогуляться, а, когда к обеду вернулась, дома уже начался концерт. Затишье оказалось недолгим: отец решил, не дожидаясь вечера, усидеть бутылку крепкого вина, и теперь расхаживал с остатками по комнате, ругаясь на кого-то невидимого.

– Ну, что? – посмотрел он на меня исподлобья. – Всё работаешь? Правильно, работай. Я вот сорок лет спину гнул, чтобы тебя обеспечивать. Не то, что мать…

– Не надо о маме, – попросила я. – Наверное, у неё были причины…

– Причины? – взбеленился он. – Какие причины нужны для смерти, а? Какие? Дура она была, вот что!

Я подобралась, надеясь, что ослышалась, или он ошибся.

– О чём ты? Какая ещё смерть?

Отец допил остатки из бутылки и смерил меня страдальческим взглядом.

– Она не ушла от нас. Она умерла вскоре после родов.

– Что?.. – шёпотом выкрикнула я.

– Нельзя было рожать. Поздно. Но говорю же: дура! Со своими болячками, ребёнка вынашивать… все её предупреждали.

Я попятилась.

– Не может быть. Не может! – Я схватилась за голову, отчаянно сжимая волосы. – Ты просто перепил… ты не знаешь, о чём говоришь!

– Похоронена, это… – он уставился на стену потолок взглядом. – На Загородном… У тётки спроси, она скажет точнее. Я-то уж давно не был, подзабыл…

Я тяжело опустилась на табуретку.