– Нет, я лишь проявляю осторожность. Это – другое. Любой человек, не имеющий в чём-то опыта, будет вести себя осмотрительно. Ну, может, не любой, но я точно… Хотя, признаться, был соблазн послать всё куда подальше и просто рухнуть в омут с головой – как бы ни было потом трудно выбираться… А вообще, наверное, глупо рассуждать так о жаждах. Они либо есть, либо их нет. Вот вчера я им поддалась, а потом жалела.

Я запнулась, поняв, что Виктор, хотя и слушает меня, а смотрит не в глаза, а на мои губы.

– Жалела? – повторил он.

– Ругала себя за беспечность. Для меня такое поведение, такие ласки… непривычны. Скажи, пожалуйста, что означает «всё будет как всегда», и о чём ты можешь пожалеть по словам Игоря?

– О том, что желаю тебя. А когда я увлечён женщиной, я буду добиваться её любой ценой. Это и есть «как всегда».

– То есть у тебя таких увлечений было много.

– Да, – кивнул он. – Это поменяет твоё ко мне отношение?

Я коснулась пальцами лба.

– Нет. Это твой выбор. А мой – быть разумной.

Я снова попыталась подняться, и тотчас оказалась в его объятьях.

– Такой строгой ты нравишься мне ещё больше. И этот хвостик… – Рука его прошлась по моим волосам, и он одним движением стянул бархатную резинку.

– Виктор, нет, – сказала я, уже понимая, что голос звучит слишком слабо. – Я не должна… не могу.

Попыталась перехватить его руки, ласкающие мой затылок, но только скользнула пальцами по широким запястьям.

– Я же чувствую, тебе не хватает нежности. Ты сама её даришь, но не получаешь в ответ. А ведь тебя так хочется целовать… гладить… ласкать…

Он впился в мои губы, потянул за подбородок, заставляя раскрыть рот. Настойчивый, жаркий язык скользнул внутрь, коснулся моего, требуя ответа. Я застонала глухо, чувствуя знакомый вкус и влагу, колени подогнулись, и Виктор, взяв меня за пояс, усадил на стол, чтобы встать так близко, что мне пришлось развести ноги.

Одна рука его так и осталась лежать на моей талии, другой он обхватил мою щёку. Мы целовались так глубоко, что я ощущала его сладость в глубине горла. А ещё чувствовала, как он прижимается ко мне внизу, и как крепнет между нами прочная преграда. Господи, даже сейчас, ничего не видя, я понимала, что меня могло ждать…

Виктор не останавливался. Болезненное томление внизу живота росло, горячей влаги между ног становилось всё больше. Отвечая на мягкие толчки его языка, я безумно хотела ощутить похожие внутри своего тела. Знала, что будет больно. Понимала, что уже подчинилась жаждам. Но ничего не могла поделать со своим телом – таким податливым, мягким, полыхающим…

Виктор прикусил мою нижнюю губу, ладони опустились к моим бёдрам.

– Я завтра уезжаю по делам в другой город, но скоро вернусь. – Губы его коснулись моего уха, к ним подключился язык, и вдоль позвоночника хлынули щекотки. – А когда я вернусь, малышка, одними лишь поцелуями ты не отделаешься…

14. Глава 14

Я выскочила из его кабинета, будто роем диких африканских пчёл преследуемая. Сердце колотилось так, что я даже дыхания своего не слышала. Нужно было как можно скорее выбраться на свежий воздух, но до лифта я дойти не успела: Виктор догнал и придержал за руку.

– Не спеши так, Олеся. Я тебя довезу: видела, что на улице творится?

– Я не смотрела в окно.

Он усмехнулся и поправил волнистую прядь, упавшую мне на лицо.

– В обед было штормовое предупреждение. Там льёт, как из ведра, с деревьев ветки рвёт. Ты не успеешь добраться до остановки, как насквозь промокнешь.

Я кивнула. Гулять под дождём было здорово, но точно не голодной после рабочего дня. Мы вошли в лифт, и встали у одной стены. Кабина двинулась вниз, и я почувствовала, как легонько коснулись руки тёплые пальцы. Виктор пощекотал мою ладонь, погладил большим пальцем запястье, и захотелось улыбнуться от нахлынувшей снова нежности.