Есть по этой теме один факт – факт, который можно перевести в цифры, факт, который мы часто рассматривали и который стоил бы всех остальных: откладывает ли рабочий – какой бы ни была его зарплата – деньги? Существование заначки доказывает, что его положение, крайне болезненное для него как физически, так и духовно, пока еще не является безвыходным; что он надеется на лучшее и что он решительно направлен к нему; что все хорошее и плохое, выпавшее на его долю, объединено благословенным светом надежды – последним, первым, нет, можно сказать, единственным человеческим счастьем. Крепла и крепнет ли привычка копить или же все происходит наоборот? Куда бы ни посмотрел современный писатель своими собственными глазами, он увидел бы, что она слабеет, а во многих местах и вовсе исчезла. Статистика обращается к сберегательным банковским счетам и говорит: «Она быстро крепнет». Кто бы мог подумать! Но данаидский характер этих «статистических данных» слишком очевиден. Несколько лет назад в регионе, где, как всем известно, бережливость все еще существовала, не было никаких сберегательных счетов; рабочий одалживал свои деньги какому-нибудь богатому фермеру или тому, кого он счел за такового, и очень часто терял их; или приобретал на них корову, коттедж, а в противном случае прятал под матрац – так что тамошние банковские книги были чисты и пусты. То, что теперь они разбухают не по дням, а по часам, если, кончено, это и вправду так, показывает, что существующая бережливость все больше и больше обращается в сторону банков, а не куда-то еще; но вопрос: крепнет ли она? – проскальзывая сквозь решето, словно вода, выливается на землю, оставаясь без ответа.

Вот проблемы, на которые, будь верно поставлен «вопрос о текущем состоянии Англии», был бы брошен свет еще до того, как «факельные встречи» сами начали освящать их! Насколько они выпадали из парламентской рутины, настолько же должны были быть включены в нее, должны были рассматриваться с той или иной точки зрения. Законодательная власть, писавшая законы для рабочего класса, будучи в полном неведении о его состоянии, законодательствовала во тьме; не мудро, не во благо. Простой основополагающий вопрос: «может ли наш английский рабочий, желающий трудиться, найти работу и прокормиться ею?» – до сего времени был делом лишь догадок да заявлений, не подкрепленных реальными доказательствами: законодательная власть, довольная возможностью законодательствовать во тьме, еще даже не пыталась искать подобных доказательств. Она приняла свой новый законопроект11 о бедных без каких бы то ни было данных. Может ли статься, что новый законопроект о бедных сам по себе был experimentum crucis12 по их получению? Ответом на этот вопрос стал чартизм и, кажется, стал ответом отрицательным.

Чтение отчетов комиссии по закону о бедных, при определенном уровне доверчивости, – сплошное удовольствие. Кажется, что для всех несчастий Англии хватит одного лекарства – отказа от «пособий»13. Англия больна недовольством, обессиленная лежит она на краю своей постели в невежестве, отчаянии, мотовстве, жажде, непредусмотрительности, поедает социальную помощь и ждет, пока вниз по восточной круче, словно падающий Гиперон, не спустится комиссия по закону о бедных, взывая: «Да будут работные дома, и хлеб скорби, и вода скорби в них!» Инновация была проста, как и все великие инновации. И глядите, в соответствии с наивной надеждой в каждом квартале тотчас, как возникли стены работных домов, нищета и нужда испарились, с глаз долой – из сердца вон, и растворились в пустоте; производство, бережливость, высокая рождаемость, рост зарплат, мир во всем мире и любовь к ближнему в отчетах комиссии по закону о бедных – вот что, бесспорно, быстро или не очень к радости всех партий случилось бы. То был итог благочестивых желаний. Мы прочли четыре таких ежегодных отчета, породив гамму мыслей; не считая членов комиссии бесчеловечными, каковыми их считали противники; скорее чувствуя благодарность за то, что такие люди и такой орган существуют; с нарастающим убеждением в том, что природа, которая ничего не делает просто так, их самих или их поправку в закон о бедных создала с определенной целью. Мы надеемся доказать, что они и их поправка были необходимым элементом – суровым, но спасительным элементом прогресса.