Мы молчим, не издавая ни звука. Блондин дожидается, пока я медленно подойду к нему, и нажимает какие-то кнопки на электронной панели. Я щурюсь, разглядывая стальную ручку, и рефлекторно вздрагиваю, когда тишину разрезает неприятный лязг металла.

Нерешительно кашляю, с трудом оставаясь на месте. Мне хочется бежать без оглядки, но что-то подталкивает идти дальше.

— Что за чертовщина?

— Проходи. Сейчас сама увидишь, — пропускает меня вперед и шепчет возле уха, — кстати, код от двери — дата твоего рождения.

От ужаса я перестаю дышать. Странное предчувствие больно бьёт по нервам. Если сделаю еще один шаг, пути назад уже не будет. Я наконец-то познакомлюсь со старой версией себя, но настолько ли я уверена, что моё прошлое нужно вытаскивать силком? Стоит ли правда той жуткой цены, которую мне придется заплатить?

Возможно, Рон был прав. Потеря памяти — моё благословление, а не наказание.

Как только я вхожу в комнату, сразу чувствую приторно-сладковатый аромат, заполняющий легкие до предела. Мы оказываемся в небольшой комнате, крайне светлой и уютной. В углу стоит узкий диванчик, посередине — маленький столик с кучей бумаг. Рядом с ним я замечаю ноутбук и несколько ручек, расположенных на тумбочке, которая больше подходит для спальни, нежели для рабочего места.

Брайс плавно обходит меня и с легкостью отодвигает диван в сторону. Махровый ковер прекрасно скрывает трещины на полу. Здесь приятно находиться, и всё же я чувствую какой-то холодок, пробегающий по спине.

Не могу отделаться от бурного воображения, которое подсовывает мне дикие мысли и заставляет отступить. Для чего такая секретность? Почему снаружи дом кажется старым и затхлым, а одна дверь отделяет запыленные комнаты от столь уютного убежища?

«Всё же наша деятельность, мягко говоря, не совсем законная» — вспоминаю туманные слова Брайса, окончательно сбивающие меня с толку.

Я никогда не нарушала закон, и сама идея о нелегальном заработке кажется донельзя противоестественной и неправильной. Я потеряла память, но не утратила человечную часть себя.

Я знаю, кто я такая. И уж точно не могла пойти против закона. Это какой-то бред. Почему я в который раз убеждаюсь в том, что ни Рон, ни Брайс не знают меня по-настоящему?

За диваном находится дополнительное крепление, которое с резким нажимом автоматически отодвигается в сторону. Перед моими глазами появляется черная лестница, ведущая в подвал.

Я отшатываюсь и бросаю недоверчивый взгляд на блондина. Сорванным голосом спрашиваю:

— Что происходит?! Мы о таком не договаривались.

— Ты хотела узнать своё прошлое, а я просто тебе помогаю. Перестань закрываться от Амелии, которой ты была раньше. Именно она покорила моё сердце, — мягко улыбается, но его глаза остаются холодными.

Мужчина кивает в сторону лестницы и осторожно берет меня за руку, шепча:

— Позволь мне быть с тобой сейчас. Я — не враг. Меня убивает то, что ты продолжаешь трястись, как лист на ветру.

Пора закончить с этим. Я знаю, что должна преодолеть барьер и встретиться лицом к лицу с правдой.

— Хорошо, пойдем вместе.

Глубокий, мягкий тембр обволакивает моё сознание и заставляет сердце заходиться от странного ощущения. Его взгляд пылает нежностью и теплом, мягко подталкивая меня к лестнице.

Мы вместе спускаемся вниз. Страшное зрелище предстает перед моими глазами. Я с удивлением всматриваюсь в металлические блоки, доверху заполненные каким-то порошком. Это огромное помещение, крайне современное и чистое, больше похоже на лабораторию. В воздухе витает приторный запах, вызывающий приступы болезненного кашля.