Ох ты ж ничего себе! Откуда она узнала? И кто же эта счастливица, которую одарил мой муж?

Только поднимаю телефон выше, к уху, чтобы набрать Илону, как тут же его опускаю: натыкаюсь взглядом на джип Давида, что стоит метрах в двадцати от кондитерской.

Затем замечаю и его самого. Он стоит, опираясь о дверь, и сканирует меня прищуренным взглядом.

Я подхожу ближе.

— Привет, — басит Давид.

— Привет, — хмыкаю я.

— Ань, — прочищает горло муж, — прости меня.

Я хлопаю ресницами в молчаливом недоумении. Мне не послышалось?

— За что? — скрещиваю руки на груди.

— Ты знаешь за что, — хмурится Давид. — Я хочу все исправить.

— У тебя есть машина времени? — приподнимаю брови я.

— Машина времени? Нет.

— Тогда ты ничего не можешь исправить, Давид.

— Дай мне время, и я докажу тебе обратное.

— Что докажешь? Что мы сможем снова быть счастливой семьей?

— Да, — кивает он. — Я люблю тебя и Арину.

— И больше не будешь мне изменять? — не скрываю сарказма. — Откажешься от своих интрижек ради меня?

Жду реакции мужа, и она не заставляет себя ждать.

— Я… — Давид на секунду отводит взгляд. — Да.

Вот оно, вот! Соврал, я же чувствую. Скорее уж, будет тщательнее прятать своих любовниц, осторожничать. Охренеть. Я пялюсь на него в полном шоке. И зачем он только приехал?

— Что ты на меня так смотришь? — суровеет муж. — Я ведь сказал, откажусь.

Ну да, ну да. Неужели он действительно не понимает, что только что забил последний гвоздь в крышку гроба нашего брака?

— Ты врешь, — шиплю на него я. — И знаешь это не хуже меня. Я не хочу делить тебя с чередой любовниц, а потом ложиться с тобой в одну постель! Давай разведемся, и спи с кем хочешь.

— Нет, — качает головой муж, нависает надо мной. — Что на тебя вообще нашло? Чего ты придираешься к словам? Я сказал совсем другое. Поехали, поговорим спокойно. Заберем Арину, и домой.

— Никуда я с тобой не поеду, — делаю шаг назад. — И к тебе не вернусь!

— Ну все, — на глазах звереет Давид. — Я и так долго терпел. Погуляла, и хватит. Поехали! Посидишь дома, подумаешь и примешь правильное решение.

Он хватает меня за плечо и крепко его сжимает.

Я вскрикиваю, вырываюсь, но далеко уйти мне не удается. Муж обхватает мое запястье словно стальным капканом, с силой тащит к машине и открывает дверь со стороны пассажирского сиденья.

— Садись, я кому сказал, — гремит он.

— Отпусти, мне больно, — морщусь я, упираясь изо всех сил.

Куда там, моих жалких силенок и близко не хватает, чтобы справиться с его напором.

— Давид, не надо! — изо всех сил пытаюсь вывернуться из его рук.

— Не доводи до греха, — он еще крепче сжимает меня, пихает в машину. — Будешь выпендриваться, поедешь в багажнике!

Чувствую, как по щекам бегут слезы от боли и обиды.

— Отпусти! — громко визжу.

Внезапно за нашими спинами раздается уже знакомый мне голос:

— Аня?

Мы с Давидом синхронно разворачиваемся на звук.

— Ты? — столбенеет муж в явном изумлении. — Что ты здесь делаешь?

Они что, друг друга знают? Я пользуюсь моментом, выворачивая руку из захвата мужа, и быстро делаю пару шагов вперед, ближе к Тимуру.

— Аня, — не глядя на Давида, обращается ко мне Тимур, — тебе помочь?

— Помоги, — шепчу я.

— Подожди меня в кондитерской, — коротко бросает мне он.

Затем его взгляд наливается яростью, и он поворачивается к Давиду.