Расстояние, разделявшее нас, и ноты сомнения в его голосе позволяли мне сделать вид, что я не расслышала. Я продолжала идти, рассчитывая, что он не бросится догонять. Мистер не подвел.

Пройдя пару кварталов и убедившись, что объект моего интереса меня не преследует, толкнула дверь продуктового магазина. В кармане платья лежал ключ на брелоке с номером два. Открыла ячейку камеры хранения, достала из нее вторую сумочку и, через несколько минут, я уже стояла на остановке.

Я огляделась, раздумывая, куда бы отправиться. Возвращаться в дом, где торчал Пантелеич, словно приклеенный, мне не хотелось. Родителей я навестила тайно, неделю назад, и пока не успела соскучиться настолько, чтобы снова вытерпеть нападки матери, под слабые попытки отца обойти острые углы. Мои аргументы, что у меня все просто отлично, что в других городах и вне цирка тоже есть жизнь, казались маме недостаточно убедительными, но я подозревала, что ворчит она по привычке, от разочарования, съедавшего ее изнутри. К тому же, для них я снова укатила в Нижний Новгород. Не спрашивайте, почему именно он — сама не знаю. Просто красивый город.

  Мимолетный порыв заставил меня очутиться в подошедшем автобусе. «Сады» - значилось конечной, именно это и привлекало. Значит, я окажусь за городом, мне это подходит. Для меня нашлось местечко у окна; за ним мелькали знакомые улицы, с однотипными домами, разбавленные современными, стеклянными монстрами. Вскоре мы въехали в пригород, где «муравейники» постепенно сменили деревянные, частные домишки. Автобус преодолел мост через реку и остановился.

«Береговая, следующая конечная», — произнес водитель. Я поднялась и вышла в последнюю минуту, когда водитель приготовился закрыть дверь автобуса.

  Речка в этом месте словно решила за всех: «Хватит, здесь, пожалуй, и остановим строительство города». На одном берегу закончился пригород, по эту сторону бывшее колхозное поле, далее негустой перелесок. За ним и начинались сады. Я немного прошлась и увидела то, что и хотела: удобный, достаточно пологий спуск к речке. Сбросив босоножки, немного походила по кромке воды и пожалела, что у меня нет с собой купальника. Я с полчаса повалялась на травке, прикрыв глаза и подставляя лицо уже летнему солнцу. Красота…

Мне нравилось это мнимое чувство свободы и, глядя в небеса, я поклялась себе: это дело – последнее. Закончим, потребую свою долю и выхожу из игры. Я попробовала представить, как к моему решению отнесутся компаньоны и невольно скривилась. Хорошо, если просто уламывать остаться будут. 

Мы колесим по стране почти два года, и только вернувшись в родной город, я впервые задумалась: какие они, грани моей свободы? Насколько я независима в обыденной жизни, вне нашего трио? С одной стороны, мне не запрещалось использовать свободное время в личных целях, с другой, каждая моя вылазка куда-либо контролировалась. Они всегда должны были знать, где я. Буквально в подтверждение моих мыслей зазвонил мобильник. Я недовольно кошусь на дисплей и отвечаю:

— Да, Борь.

— Ты где?

— А я обязана тебе каждый шаг докладывать?

— Почему ты снова ушла? – с нажимом спросил он. — Объект заинтересован, неужели не понятно?!

— Может, ты займешься своим делом, вместо того, чтобы раздавать советы?

— И все-таки, где ты?

— В салоне, ногти делаю, — зачем-то соврала я.

 — За тобой приехать? — примирительно поинтересовался он. Я отказалась, а Борька радостно сообщил: — Похоже, я нашел то, что нам нужно. Я знаю, где состоится ваша встреча.

— Отлично, — подвела я и отключилась.