Лес, как и город, спутал день с ночью, до шести, а то и восьми вечера царила умиротворяющая, сонная тишина – лес дремал. Пробудившись, начинали готовиться к очередному гулянию, плести цветочные гирлянды и косы, складывать костры и накрывать столы.

С каждой ночью настроения праздника все больше менялось. От залихватского первобытного задора уже не осталось и следа, гуляния становились тихими и лиричными. Общие веселые танцы со сменой партнеров заменили трогательные парные кружения, все чаще можно было встретить не шумные компании пьяненьких молодцев, а мерно прогуливающиеся парочки, которые разбредались по всему лесу.

Солнвейсы исправно делали свою работу, погружая ночные чащи в теплое золотое свечение, а мягкий мох принимал влюбленных молодых, словно перина. Романтическая атмосфера, царившая в Деином лесу, передавалась всем и каждому. Даже две осины, что росли подле домика Госпожи, переплелись ветвями и стояли, будто обнявшись. Сопротивляться этому массовому помешательству не было никаких сил, все искали любви, а находя, отдавались ей без остатка.

Драгоценные мои, не забывайте про лайки и комментарии – обратная связь вдохновляет на работу с новыми историями.

10. Глава 9 Непреодолимая сила

Вот уже четыре ночи Ян проводил рядом с Деей, они с Маюн на время праздников поселились в лесу. Вайес сделал Яну и Сеславу настоящий подарок, отправив их следить за порядком в сам лес.

Дея отдала в распоряжение друга свой диван в гостиной, и хотя он был для него маловат, Ян не жаловался. Он старался не оставлять подругу одну надолго. Впрочем, за эти пять дней и четыре ночи она ни на минуту одна и не оставалась. Но Яна тревожили не внезапные вторжения или приход Ихаиля, он опасался Влада.

«Кто его психа знает? – думал он. – Заявится еще и, воспользовавшись общим амурным настроением, запудрит Дее голову своими вычурными манерами. Расфуфыренный хлыщ!»

Почему Ян считал Влада расфуфыренным хлыщем, он и сам не знал, наверное, тут сыграла свою роль неординарная внешность Веда. Так, или иначе, Яна в сопернике раздражало буквально все, а в особенности то, что им увлеклась его Дея. Он ловил себя на мысли, что всматриваясь в толпу, выискивает знакомую фигуру в черном. Вместо того, чтобы высматривать потенциальных дебоширов, он искал объект, способный навредить лично ему.

Когда пятая ночь уже растворялась в нежном утреннем свете, русалки приняли свой обычный облик, и гости практически разошлись, Ян узрел-таки на противоположном берегу темное пятно ведовской накидки. Решив, что это оживают его страхи, он помотал головой и, выбросив видение из головы, повел утомленную Дею к дому.

Сегодняшняя ночь получилась особенно трогательной. Хозяйке леса пришлось аж восемь раз спускаться под воду, чтобы провести ритуал и сейчас она шла и пересказывала Яну эти волнительные моменты.

Он понимал, что лучшей возможности заполучить Дею ему может и не представится. Осталось всего две ночи, после которых романтический флер начнет постепенно развеиваться. Дея снова погрузится в свои рутинные обязанности Хранителя, его отзовут в замок и меж ними опять появится отчужденность, мучающая его уже много недель.

Он колебался, боясь нарушить ту стройность и созвучность, что образовалась меж ними за эти пять ночей. Ему требовался подстегивающий стимул, и он возник, как боль после падения. Этот стимул стоял на вершине небольшого холма, что возвышался за Деиным домом. Темная фигура Влада нечетко, но все же читалась в утреннем молочном мареве. Он наблюдал.

Действовать. Немедленно, не раздумывая, пока она его не заметила, а там - будь что будет, решил Ян и резко развернув Дею спиной к холму, обрушил на нее весь свой пыл.