– Ты в своей семье сначала разберись, а потом в чужую лезь, бестолочь, – отмахивается от нее, как от надоедливой мухи, Вадим, не сбавляя шага.

– Что ты сказал? – взвилась Марина. – Отвечай! Что ты знаешь?

Я пытаюсь вывернуться из его хватки, но Вадим вцепился в меня крепко, как клещ.

– У мужа своего сама поинтересуйся, а не заглядывай в чужую кровать, – ехидно щерится.

– Боже, Марин, да что ты его слушаешь? Он же, как крыса — сам на дно и других за собой хочет утянуть, – успокаивающе говорю подруге.

Неожиданно… Толчок… Спиной врезаюсь в стену… Ударяюсь затылком о бетон. Аж из глаз звездочки посыпались… Вадим придавливает предплечьем мне шею, склоняется к лицу, зло шипит:

– Ты шлюшка продюсерская, жало свое завали, иначе такой слух про тебя пущу — не отмоешься…

Закатываю глаза. Начинаю задыхаться. Паника и страх подкатывают к горлу, выталкивая хрип изо рта.

– Придурок. Отпусти. Я задыхаюсь.

– Да пох… хоть сдохни, шалава…

Вадим не договаривает, так как ему в челюсть слева прилетает огромный кулак Германа.

Муж тяжелым кулем отлетает в сторону и заваливается на бок.

Я же, складываясь пополам, хватаю воздух.

– Ты кто?! – сипит Вадим, держась за кривую челюсть.

Герман видимо ему ее выбил.

– В пальто… почтальон, не узнал?

Вадим продолжает лежать на полу, корчась от боли. Герман берет меня за плечи, помогает подняться. Меня бьет крупный озноб от пережитого.

– Ась, как ты? С тобой все в порядке?

Голос мужчины низкий, чуть хрипловатый. Он внимательно осматривает мое лицо.

– Воооот, я так и думал, что ты шлю-кекхе-ха, – закашливается муж, – … дрянь гулящая, ненавижу тебя. Алиса всю правду говорила про тебя…

Гнусит Вадим, сплевывая на пол кровь. Я смотрю на мужа и не понимаю, что с ним произошло? Когда он так успел измениться?

– Слушай ты, чмо, закрой свой рот…– обрывает его Герман.

– Или я сейчас и правда полицию вызову, – звучит тоненький взволнованный голос Марины.

– Вызывай, я еще заявление за нападение и причинение ущерба моему здоровью напишу. Урод, как я теперь на работе появлюсь? – возмущается Вадим.

– Чертяга, какой ты падла гнусавый!

Герман молниеносно оказывается возле Вадима, нависает над ним… Тот сжимается на полу, напоминая бобовую семечку, закрывает голову руками.

У меня же на затылке волосы вздыбились, зашевелились.

– Только не убей его, – просипела.

Герман бросил на меня острый взгляд. Я сцепила зубы:

– Потом неприятности будут, – поясняю.

– Глупышка, – усмехается Герман.

Его длинные пальцы сжимают в кулак шиворот куртки Вадика и та трещит по швам.

Герман одним резким рывком заставляет его встать на ноги и выталкивает его взашей на улицу.

Вадик не удерживается на ногах. Скользит по льду и падает лицом в асфальт. А спустя секунду, во все горло начинает орать матом. Герман закрывает плотно дверь. Снова поворачивается ко мне:

– У него мама спит с прокурором.

Смотрю в его глаза. Глубокие голубые.

– А бабушка —подполковник в отставке. Мне конец.

– Эй, роднуля, – Герман обнимает меня за плечи, притягивает к себе, – не дрейфь, прорвемся. А пока пойди, умойся. А девочки угостят меня чайком. Да, девчонки?

– Угу, такого и не грех угостить, – краснеет Вероника.

Ее щеки становятся пунцовыми, а Марина капитулирует в сан.комнату со словами:

– Я пока тут приберусь. Вы проходите. Присаживайтесь. Вот сюда.

Указывает на кресло, в котором десять минут назад сидела я.

– Ась, пошли я тебе помогу, – подхватывает меня Марина и под руку уводит в туалет.

– Чеееерт, Ася! Кто это? – шипит она, и в ее глазах разгорается нешуточное любопытство.