6. Глава 6

И если, пока мы ехали до участка, я еще питала надежду на то, что там-то точно со всем разберутся, то, оказавшись в серых неприветливых стенах полицейского отделения, поняла, что выбраться отсюда мне будет непросто.

Мои объяснения, как оказалось, никому не были нужны. Меня, в отличие от Германа, посадили в общую камеру с реальными “нарушителями закона”.

Запах смрада мгновенно пропитал мою одежду, волосы и кожу. Закрыв рот и нос ладонью, я прошла в самый дальний угол. Уперлась плечом в стену.

В голове промелькнула мысль о том, куда могли увести мужчину. Я только краем глаза успела заметить, что его потащили дальше по коридору…

Сердце неожиданно сжалось в комок, стоило только представить, что сейчас может происходить в камере. А вдруг полицейские избивают Германа? Но ведь это несправедливо! Мужчина ничего не сделал плохого?! В отличие от Вадика, он пытался не навредить, а защитить меня!

– Эй, зенсина, – услышала рядом с собой, откуда-то снизу шепелявый то ли мужской, то ли женский голос, было непонятно.

Опустила глаза. На полу, привалившись к стене, сидел молодой парень. Хоть по его одутловатому лицу и трудно было угадать возраст, но я не угадывала — я точно знала. Я узнала парня. Это Ромка - внук моей постоянной клиентки. Мы живем с ней по соседству.

– Рома?! – удивленно шиплю, присаживаясь рядом с ним на корточки. – Что ты тут делаешь? Что с твоим лицом?

Парень часто заморгал глазами. И уже через пару секунд его брови удивленно поползли вверх:

– Ася?! – он подобрался. – Сто вы тут делаете?

– Боже, – схватила паренька за щеки, покрутила в разные стороны. – Тебе… зубы выбили?

Ромка, смутившись, спрятал взгляд.

– Ром, отвечай немедленно! Людмила-то знает, что ты здесь? – у меня все трепещет в груди.

Парень совсем еще ребенок. Ему только-только восемнадцать исполнилось. Разве можно так с ним? Что он мог сделать такого, что с ним так обошлись?

Рома продолжает молчать. Я резко выпрямляюсь. Решительно подхожу к решетке. Выглядываю кого-то из сотрудников полиции. Я этого так не оставлю. Что за беззаконие творится? Я Людмилу и Рому знаю уже больше пяти лет и ни разу не замечала за парнем аморального поведения.

– Товарищи! Тоооварищи! – повышаю голос так, что эхо отзеркаливает от бетонных стен, разносится по зданию.

– Ася, не нузно. А то и вам достанется. Они после праздников совсем озверели. Мы с ребятами куразились, отдыхали в парке на плосяди. Так они не разобравсись, затолкали нас всех в Уаз и сюда привезли. Я тут несколько дней сизу…сижу. Извините, – выдает на одном дыхании.

А потом прикрывает рот, отворачивается. Наверно заметил, как я поморщилась из-за запахов исходящих от него и от помещения в целом. Сдержать отвращения к этим “ароматам” я не смогла.

– Это чистой воды беззаконие! Такое нельзя оставлять без внимания, – цежу сквозь зубы и поворачиваюсь к решетке с тем настроем, чтобы вновь позвать представителей власти. И натыкаюсь на холодный колкий взгляд бледно-серых глаз невысокого пузатого мужика. Его лысина на макушке поблескивает в свете люминесцентных ламп. В круглых, больше похожих на поросячьи, глазах нет ни намека на человечность. Красное лицо с пухлыми щеками и тонкими губами, сидело на массивной короткой шее, которую перетягивала пуговица голубой рубашки.

– У вас имеются какие-то претензии к нашей работе, барышня?

Смерив меня блуждающим липким взглядом, остановил его на моих губах. Хмыкнул.

– Да, есть, – вздернув подбородок, смотрю ему прямо в лицо, игнорирую его глумливую усмешку.

– Ну раз есть. Слушаю, – иронизирует.