Неужели и Герман поддался ее чарам?!

Проскальзывает в голове дразнящая мое самолюбие мысль и застревает в подсознании колючим шипом.

– Да не может этого быть?! – удивляется Марина.

– Это неправда! – вторит ей Вероника.

– Я лично их застала. У нас в квартире, – отвечаю сухо.

И сама удивляюсь потому что нигде не ёкнуло.

– Вот дрянь.

– Я в шоке, – округляет глаза Вероника. – И после этого, эта стерва еще ходит живой? Да еще наглости хватило на работу к тебе заявиться?!
Ника всплескивает возмущенно руками.

– Да я б этой дряни все патлы повыдирала!
– Уже, – перебиваю ее. – Только толку ты видишь… ноль!

Голос повышается вопреки моему желанию. Девушки подхватывают меня с двух сторон. Ведут к креслу.

– Ну, а Вадька? Он что? Что сказал? Господи, как подумаю, что мой Мишка так со мной может поступить. Мне дурно становится, – вдруг ахает Марина, оглядывая меня жалостливым взглядом.

– Марин, не выдумывай, пожалуйста. И не дави на больное, – цыкает на нее Вероника.

– Вадька сказал, что я предательница и все сделал мне назло.

Тяжелый выдох срывается с губ.

– Вот скотина треклятая. Вот мужичье. И что теперь? Ты-то беременна от него? – не отстает Ника.

– Конечно от него! – вскакиваю с кресла так резко, что коллеги рассыпаются в стороны. Подхожу к графину с водой. – Все очень сложно у нас. И я не знаю что делать.

Плеснув жидкости, осушаю стакан до дна.

– Что-что? Гнать эту заразу палками, а мужику хер прижать, извините за выражение, да и дома посадить! – возмущается Марина. – У вас же ипотека!

Я кошусь в ее сторону. Молоденькая совсем. Импульсивная. Исполненная юношеским максимализмом. Упрямо выдвинув подбородок вперед, смотрит на меня воинственно.

– А ты бы смогла простить? Измену! – сглатываю застрявшие в горле слова.

– Я, – вдруг тушуется. – Я даже не знаю?! Я так люблю Мишку, что кажется прощу ему все, – пожимает плечами. – Дура, знаю. Но я без него не смогу.

Хмурю брови. Прислушиваюсь к себе. Пытаясь различить, хоть какой-то отклик на ее слова. Но нет. По-прежнему тишина. Словно отвернуло от него после нашей утренней встречи.

– И я думала, что не смогу, но ты знаешь, когда вскрывается обман и прокатывается по тебе катком, все исчезает и любовь, и привязанность, и….

Я замолкаю. Черт, что я несу?! Во мне сейчас, видимо, говорит обида, потому как сердце вдруг подскакивает к горлу и начинает громко колотиться, когда краем глаза выхватываю знакомую тень за стеклом.

– Ася?! Что с тобой? – встрепенулась первой Вероника, подскочила ко мне и вовремя подхватила стакан, который у меня выскользнул из пальцев. – Тебе нехорошо?

В этот момент открывается дверь, “китайский ветерок”, подхваченный потоком ветра, издает мелодичный звук. В помещение стремительно заходит мужчина.

Пячусь назад, а сердце опускается в пятки при виде перекошенного недовольством лица мужа. Его глаза впиваются в меня, как клещи, готовые в любой момент защелкнуться.

– Ты, как ты смеешь? – в несколько широких шагов он сокращает расстояние между нами, нависая надо мной. – Что ты о себе возомнила? Хочешь, чтобы у Алисы был выкидыш?

Я в шоке от его обвинений широко открываю глаза:

– Ты бредишь?

– Эй, Вадик? Пыл умерь! Вообще-то, это твоя любовница…

– Рот закрой, – рычит на Веронику, а меня хватает за плечо и толкает к выходу.

– Отпусти! Мне больно! – перехватываю его запястье, упираюсь ногами в пол. – Я никуда с тобой не пойду!

Но он игнорирует мои сопротивления и тащит к выходу.

– Вадик, остановись! Или я вызову полицию! И вообще, ты сраный изменник! А ну отпусти ее!

Окликает его Марина и угрожающе размахивает телефоном, подступая к нему слева.