Она замолкает быстро, но в её взгляде мне чудится обида. Становится совестно. Я не хотела причинять ей боль. Всё вышло случайно. Я задумалась.

Чем больше смотрю на мышку, тем сильнее во мне жалость к этому бедному, одинокому существу. По воле случая, встретившего меня на своём пути.

— Я правда не хотела. Случайно задела твое сломанное крыло, – глядя ей в глаза, тихо говорю.

Знаю, что она меня не понимает, но все же пытаюсь объяснить, как так вышло, что я причинила ей боль.

Мышка тяжело вздыхает, кладет голову мне на колени и снова укрывается крылом.

Моё сердце при виде её страданий начинает щемить. А желание как-то помочь, облегчить боль, становится почти нестерпимым.

Мне так сильно хочется, чтобы её крыло снова стало невредимым, что я, поддавшись внезапно появившемуся порыву, кладу ладонь на мышку и прикрываю глаза.

Не знаю, что на меня находит. С чего я решила, что смогу облегчить её боль. В этот момент мной руководят эмоции. Сострадание к страдающему существу.

Сначала ничего не происходит. Я чувствую только тепло, идущее от мышки, ее дыхание. А потом в моей груди появляется приятное тепло, оно медленно перетекает в ладони, а из них в мышку.

По крайней мере, мне так кажется. Я так воображаю…

Когда легкое сияние касается моих прикрытых глаз, я распахиваю их и, задержав дыхание, с неверием взираю на свои светящиеся руки.

Невероятно… Невозможно... Или, всё-таки возможно?

Это пугающе-прекрасное зрелище поражает меня до глубины души. И прежде чем я осознаю происходящее, спустя быстрое мгновенье, оно проходит. Сияние исчезает, словно его никогда и не было. Карета снова погружается в легкий полумрак.

Медленно подняв к лицу одну руку, со всех сторон осматриваю ладонь. Ничего. Обычная ухоженная женская ладонь с длинными пальцами.

Может, привиделось от духоты? Я могла задремать…

Смотрю на Лану. Она по-прежнему спит, поэтому не может подтвердить или опровергнуть только что виденное мной волшебство.

Почувствовав шевеление на ладони, смотрю на мышку. Белая красавица в этот момент принимает вертикальное положение и расправляет оба крыла. Пару раз машет ими, а потом взлетает.

Радостный писк вызывает у меня улыбку. Такая она забавная. Но почти тут же улыбка исчезает с моих губ, когда я вспоминаю, что крыло у мышки было сломано. Она не может летать со сломанным крылом… Но как?..

Неужели не привиделось? Неужели я излечила крыло? Как? У меня же нет магии…

Прислушиваюсь к себе, пытаюсь понять, есть ли какие-то изменения. Ничего. Все так же. Голова тяжелая от духоты. Тошнота есть, правда, стала не такой сильной. Больше ничего. Тепло, что ещё недавно я ощущала, бесследно пропало.

В этот момент карету подбрасывает и накреняет вбок. Мышка, пискнув, стрелой возвращается ко мне на колени, а я, обеими руками вцепившись в сиденье, сжимаю зубы, чтобы не закричать от страха. Все мысли о возможной магии вылетают из головы.

— Что происходит? – испуганно хлопая глазами, сонным голосом спрашивает у меня проснувшаяся Лана.

— Не знаю, – отвечаю ей, отмечая, что мы замедляемся.

Как только карета останавливается, дверь распахивается, и граф сообщает нам с Ланой, что у кареты сломалось колесо. И дальнейший путь до ближайшей таверны нам придется проделать верхом на лошадях.

Моё нечаянное желание сбылось. И теперь я не знала, то ли радоваться, то ли плакать. Одно успокаивало, что ехать придется попутчиком. Вместо меня лошадью будет управлять охранник, которому я досталась в пару.

Не зря говорят в моём мире: «Бойтесь своих желаний, они имеют свойства сбываться».