– Понял, понял! – громко заговорил Валькенштейн. – Они там, у себя, знали, по каким граблям мы танцуем, и задали «работу над ошибками»!

Багров кивнул.

– Примерно так. И еще одна версия – «Гость из прошлого». Ну, представь себе комсомольца конца сороковых – Сталин еще жив, страна на подъеме… И вдруг его заносит к нам, в будущее! А тут всё, за что он боролся, за что воевал – похерено и оплёвано! И, если этот товарищ умен, он живота своего не пожалеет, лишь бы снова паровоз вперед летел, а в руках – винтовка! И вот, какой-то месяц назад… – Данила подлил себе бурбона, и вопросительно глянул на своего визави.

– Ливани! – энергично кивнул Давид. Следя за янтарным плеском, он медленно проговорил: – Ты, со своим Димоном, упустил четвертую версию… Советница могла прийти из соседнего пространства.

– О! – выдохнул Данила, и залпом выпил налитое. – Месяц назад Димка и явился ко мне – с копией статейки из «Лос-Анджелес икзэминер», той самой. И вот я здесь.

Он смолк. Молчал и Валькенштейн – сидел, уставившись перед собой, и медленно покачивал бокал. Поднес ко рту – и вернул на стол.

– Эта история началась пятнадцать лет назад, в девяносто шестом, – медленно и глухо проговорил Давид. – Я тогда купил яхту «Дезирада» и вышел в первое свое плавание… Говорят, что случайность – это непознанная закономерность. Охотно верю! Мы проходили мимо атолла Рароиа. Я уже подумывал свернуть к берегу – просто полежать на белом песочке, порыбачить, в лагуне искупаться… И тут прибегает Тосио… Он сам как бы японец, но родился в Калифорнии, как и его папаша. Вбегает, значит, Тосио и докладывает: «Человек на острове!» Ну, мы сразу к берегу. И что же? К нам на борт поднимается грязный, худущий, заросший… Робинзон! Семь лет отбыл на острове! Представляешь? Звали его Рон Карлайл… Позже, когда мы уже привыкли друг к другу, подружились даже, он рассказал свою невероятную историю. До сих пор помню его рассказ, и как подрагивал сиплый, такой, будто простуженный голос. Сперва Рон провел ликбез по физике пространства…

– Такой не существует! – напрягся Данила.

– У нас! – воскликнул Давид. – Но не у них! В общем… Карлайл кое-как, на пальцах, изложил мне теорию совмещенных пространств. Мы, вот тут, – он широко развел руками, – существуем в пространстве «Гамма». А еще есть «Альфа» и «Бета», где проживает точная реплика здешнего человечества… За мелкими исключениями. Сам Рон жил-был в альфа-пространстве, как физик и астронавт НАСА – тамошнего, «альфовского» НАСА. В общем, стартовали они с базы Вандерберг, шаттл «Атлантис» вывели на полярную орбиту. А весь грузовой отсек был забит сверхсекретным оборудованием – называется: бета-ретранслятор!

– Бета-ретранслятор… – пробормотал Багров, запинаясь.

– Ну, да! – с экспрессией молвил Валькенштейн. – Это… ну, как сказать… Агрегат такой, чтобы из «Альфы» попадать в «Бету». Вот только на «Атлантисе» случилась авария, всё пошло вразнос, и шаттл выбросило к нам, в «Гамму»! Вроде как, стреляли по ним в «Бете»… Ну, не суть! Другое важно – астронавты решили затопить челнок, чтобы не искушать нас, местных туземцев. А то возьмем, да и нападем на «Альфу»! В общем… – он зашевелил пальцами, словно разминая их после долгих писаний. – Тоже не буду растекаться… В общем, вернулись мы потом к Рароиа. Подняли бескрылый, ломаный корпус «Атлантиса», со всеми предосторожностями перевезли в Штаты, на ранчо «Виборита»… – лицо Давида исказилось, и в голосе зазвучали злые, взвизгивавшие нотки: – Я этому гаду Карлайлу дал всё! Любой прибор – на! Детали – получи! Энергии не хватает – протянул кабель. На, пользуйся! И Рон за год починил все эти импульсаторы, транспозитаторы, ретрансляторы… Смонтировал капсулу на двоих – на себя и меня! Он хотел вернуться в свой мир, а мне… Да просто увидеть «Альфу»! Глянуть, как оно там… Господи, я мечтал об этой транс-пози-тации, как мальчишка! А этот гад… Рон ушел один! Транспозитировался! Спалил мне полранчо, сволочуга, и ушел!