Мы поздоровались, примкнув к компании, и влились в беседу о впечатлениях малышей, которыми те щедро делились с родителями по видеосвязи. Тут были и две мамочки, которые ходили в одну группу с Лешей, и обе эти мадам, совершенно не стесняясь, пялились. Было ли их поведение результатом отсутствия Светланы, или у них просто недостаток воспитания, я не знал. Да и знать не хотел. Просто делал вид, что не замечаю, как они пускают слюни. Но от такого становилось противно.

Бытует мнение, что таким, как я, приятно внимание чужих женщин. Что, мол, только для того и стараемся. Но это неправда. Не стал бы я отказывать себе в сладостях, которые безумно люблю, и таскать железо до седьмого пота только для того, чтобы нравиться противоположному полу. Я делаю все это, потому что знаю: приятная внешность — это ключ ко всем дверям. И тот, кто утверждает иначе, врет и другим и самим себе.

Сейчас, когда рассказывал о том, как Лешка восторгался этой поездкой, эти две мамаши слушали, открыв рот, и, вероятно, не понимали ни единого слова из того, что я произносил. Безусловно, приятно, что практически любая готова выпрыгнуть из трусов, стоит лишь намекнуть, но... дамы, где ваша гордость? На мгновение захотелось малодушно спрятаться за спину Алены, чего делать я, конечно же, не стал.

Ждать нам пришлось недолго. Вскоре поезд остановился у платформы, и мы всей компанией направились к нему. Пассажиры выходили не спеша, Алена нервничала, взглядом разыскивая Арину. Я опустил руку ей на плечо, приободряюще сжал и тихим голосом произнес:

— Не волнуйся, они уже здесь.

Бывшая не вздрогнула ни от прикосновения, ни от ощущения близости моего тела, хоть ее это и напрягало, но она настолько была взбудоражена и желала поскорее обнять свою дочурку, что даже ладонь мою не сбросила.

Первой вышла вожатая, а за ней на перрон высыпала стайка малышей. Они были разбиты на пары, и их голоса-колокольчики тут же разнесли звон по всей округе.

Арина, завидев нас, помчалась навстречу, не слушая окриков вожатой и волоча за собой вялого Лешку, которого держала за руку. Заметив нас, мальчик оживился и перешел на бег.

Оба ребенка со смехом врезались в меня, я на радостях поднял их в воздух и закружил, вовсе не заботясь о том, что обувью они могут испачкать белоснежные брюки. Хрен с ними, с брюками, я страшно скучал. Мне стало приятно, что Арина бросилась сразу ко мне, а не к маме. Но дочь можно было понять, папу она видела редко. Однако совсем скоро она потянулась ручонками к Алене, и та тут же ее перехватила.

— Привет, моя хорошая! — взяв девочку за руки, уткнулась лицом в макушку, вдыхая родной запах.

— Мамочка! — взвизгнула Арина. — Я скучала сильно-пресильно!

— Тогда обними меня крепко-крепко, — проворковала ей бывшая жена.

Малышка обвила маленькими ручками мамину шею, а та старалась сдержать слезы радости. И тогда заметила мое внимание. Я держал на руках Лешу и смотрел на них с умилением и... сожалением? Поймав взгляд бывшей, я улыбнулся и постарался скрыть внезапно нахлынувшие эмоции.

— Мы собираемся в парк аттракционов, — подошла к нам одна из тех мамочек, которые заглядывались на меня с неподдельным интересом. — Поехали с нами, — предложила она и перевела взгляд с меня на Алену.

Я взглянул на Лешу, затем на Алену с Ариной и дал понять бывшей, что выбор за ней.

— Поедем? — спросила она дочь.

— Да, мамочка! — весело отозвалась Арина.

Отлично! Мне даже не пришлось придумывать что-то, чтобы провести этот день с дочерью.

День оказался неожиданно насыщенным и приятным. Детвора радовалась нашей совместной поездке как очередному приключению. Некоторые взрослые не упускали возможности поесть сладкой ваты или прокатиться на карусели, вели себя иногда как маленькие дети и веселились вовсю.