Я так задумался о текущем положении вещей, что даже не отреагировал на Алену, которая приблизилась и уселась на переднее сиденье.

— Доброе утро, — поздоровался и белозубо улыбнулся.

— Доброе, — не осталась в долгу она.

И натянула на лицо дежурную улыбку.

— И чем ты ночью занималась? — спросил я, бросив на Алену короткий взгляд, скрытый солнцезащитными очками.

— М? — она сделала вид, что не поняла вопроса.

— Я спросил, — повернул ключ зажигания, и мотор автомобиля заурчал, — чем ночью занималась?

— Это не твое дело! — выпалила бывшая, смешно надув губки.

Любил я эту дерзость в ней вперемешку с очевидной наивностью.

— Ты изменилась, — вслух заметил я, выруливая из двора на дорогу. — Дерзкая стала. Похорошела.

Мои слова попали точно в цель. Алена опустила глаза, захлопала ресницами и щеки ее слегка покраснели. Ее кожа была смуглой и бархатистой. Я с трудом сдержал порыв провести по скуле женщины кончиками пальцев. Мне нравилось так делать раньше. Но все это в прошлом. Потому я отвернулся.

— Это на тебя так твой новый кавалер влияет, — спросил, не отрывая глаз от дороги, — как там его? — сделал вид, что не запомнил имя ее мужчины, хоть память у меня хорошая.

— Виктор, — напомнила Алена. — И повторюсь, это не твое дело.

— Как же? — притворно удивился я. — Должен же я знать, кого ты приводишь в квартиру к нашей дочери.

Бывшая с силой стиснула губы, явно сдерживая рвущиеся наружу ругательства. А мне, словно школьнику, хотелось подразнить ее, вывести на эмоции. Хотелось убедиться, что, будучи замужем за мной, она все же осталась живым человеком, а не превратилась в бездушную куклу, каковой казалась в последнее время.

— Должен заметить, что этот твой Виктор хорошо на тебя влияет, — продолжал я. — Вот только я ничего не слышал о нем от Арины.

Она снова промолчала. Я обладал практически сверхъестественной способностью побеждать в словесных войнах. И сейчас стремился увлечь женщину на свою территорию. Если она поддастся, то в конечном итоге за короткий промежуток времени, отведенный на наш путь к вокзалу, выболтает даже самые заветные свои тайны. Но основное препятствие было в том, что Алена об этой моей способности хорошо знала. А потому продолжала стойко держать оборону, с силой сомкнув губы и сцепив пальцы в замок на коленях. Захотелось смеяться, вот же партизанка!

— Спасибо, что позаботился о том, чтобы я вовремя приехала на вокзал, — она постаралась сменить тему разговора. — Но с чего вдруг, Богдан?

— Тебя удивляет, что я могу проявить участие к твоей судьбе, Алена? — хмыкнул я. — Ты же мать моего ребенка. Совсем скотом меня считаешь?

Я предполагал, что именно такого она обо мне мнения, это было написано на ее лице, читалось во взглядах, только вслух она этого не говорила.

— Я понимаю, что ты ничего от меня не ждешь, но поверь, ты мне небезразлична, так же, как и Арина.

Да, я умел говорить красиво. Однако Алена хорошо выучила все мои уловки и понимала, что лучше помалкивать, а не вступать со мной в дискуссию. Иначе расколю ее, как умелый следователь преступника. А затем смогу убедить в своей правоте. И неизвестно, какой исход хуже. Но она выстояла, потому что уже через несколько минут я припарковал автомобиль на стоянке у вокзала. Что ж, молчи, раз так решила. Я все равно все узнаю. В конце концов один из ее ухажеров рано или поздно станет отчимом моей дочери, и я намерен был принять все необходимые меры, чтобы в этой роли не оказался такой же эгоист, как я.

Мы с Аленой словно и не разводились никогда, вместе отправились встречать детей. Приехали до прибытия поезда и присоединились к таким же ожидающим родителям. Увидев на платформе знакомые лица, бывшая жена поспешила навстречу. Я горько улыбнулся в душе. Все что угодно, лишь бы не оставаться со мной вдвоем. Хотя чего я ожидал?