— Как ты заговорил! Ты что же, врал мне? Я столько сделала для тебя!

— Что же?

— Я любила тебя и так долго терпела нашу разлуку, — начала мямлить она, кусая губы и чуть отступая.

То, что он не захотел даже поцеловать ее, вызвало у нее удушье.

— Ты сама сбежала из града, я не гнал тебя.

— Это все сестры! Он кричали об опасности, и потому я уехала.

— Уехала и уехала, что с того? Сейчас вернулась, твоя жизнь.

— Когда-то мы мечтали, что всегда будем вместе, — воскликнула она порывисто.

— Это было до того…

— До чего?

— До того, как начался весь этот хаос на планете.

— Но это не может помешать нашей любви, я вернулась, и теперь мы снова сможем быть вместе, ты обещал любить меня, — лепетала она, поглощая его взглядом.

В эти минуты он казался ей самым лучшим мужчиной на свете, самым великолепным, сильным, умным и невероятно притягательным.

— Я никогда не говорил, что люблю тебя, Ирия, не выдумывай.

— Как это? Нет, ты говорил, говорил…

— Говорил, что ты красива и нравишься мне.

— Но разве это не одно и то же?

— Нет. Ты придумала нас вместе и теперь что-то предъявляешь мне? Никаких нас не будет и не было. Это только твои фантазии. Ты поняла?

— Но я люблю тебя, в моем чреве твое дитя!

— Не верю, — ощетинился он, решив, что она вмиг придумала эту байку, чтобы удержать его. — Хочешь внушить мне, что понесла всего после одной ночи?

— Да. Той ночью все и было, когда я стала твоей. Мы должны заключить союз, чтобы наш малыш родился как положено.

Он долго смотрел на нее, не зная, как объяснить этой непонятливой навязчивой девице, что он не собирается делить с ней не только дальнейшую жизнь, но и даже ложе. Для него Ирия осталась уже в прошлом, и никакого совместного будущего у них не могло быть.

— Никакого союза не будет, ты что, не в себе? И этот твой живот! С чего я должен поверить, что это дитя от меня? Я не знаю, где ты шаталась последние полгода.

— Он твой. Можешь проверить по срокам, когда он родится.

— Мне все равно когда. Даже если и мой, что с того?

Окончательно сникнув от его жестоких слов и не понимая, что делать, Ирия сквозь слезы произнесла:

— Ты изменился, я тебе большое не нравлюсь?

— Ирия, повторяю второй раз. Я никогда не желал создавать союз с тобой. Да, нам было хорошо вместе, но не более того. Теперь все изменилось. Ты мне более не интересна, как и твой приплод. Потому давай закончим этот разговор раз и навсегда. Я хочу, чтобы более ты мне не докучала.

Она потрясенно смотрела на него и ничего не понимала. Когда-то, совсем недавно, он был таким нежным, внимательным, казался любящим, говорил красивые слова, обещая, что они будут вместе. И тогда она втрескалась в него как девчонка, считая его самим совершенством. Лучше него не было мужчины на всей Цетуриане. Все эти долгие месяцы разлуки она думала и мечтала только о нем. Но сейчас он говорил такие страшные холодные слова, что она не могла в них поверить. Они разрывали ей сердце.

— Но как же я, как же мое дитя?

— Все кончено меж нами, и более нам не о чем говорить с тобой. Отойди.

Стиснув до боли кисти рук, она простонала из последних сил:

— Но я люблю тебя, как же мне быть?

— Не знаю, мне все равно.

Тут же оскалившись, словно затравленный опасный зверь, Ирия процедила:

— Жаль, что тебя не убили при вторжении!

— Всегда предполагал, что ты злопамятна и обидчива. Хотя мне это безразлично.

Он быстро обошел ее и торопливо последовал далее, чувствуя, как у него заболела голова от всех этих претензий навязчивой царевны.

3. Глава II. Потеря

— Где же Ирия и Сияна, — недовольно произнесла Церцея, едва цветочные колокольчики наклонили свои головки ниже верхних листьев. День клонился к вечеру. — Я же велела всем собраться здесь в пять часов.