– Но я тебе не по зубам, прости, маленькая, – тихо посмеивается, не дождавшись от меня ответа, сжимая мою грудь сильнее, отчего меня подбрасывает, дугой выгибает.

– Какая чувственная крошка. Супер. Сразу понял, что ты огонь.

Его ласки уверенные, опытные. Валиев обращается с моим телом умело, словно это абсолютно ясный для него инструмент. Нажимает ровно там, где нужно. Удовольствие, боль. Прикосновения, от которых между ног становится еще более мокро, уже совершенно до неприличия.

Соски превращаются в болезненные набухшие пики. Амир обнимает меня за талию, дергает к себе, вжимая в свое твердое тело. Давая почувствовать, насколько он каменный и горячий. Член давит на его брюки, очень заметно выделяясь, оказывается прижатым к моей мокрой промежности. Нет сомнений что он как камень сейчас. Это чудовищно! Пошло! Ужасно!

Мое тело покрывается испариной, когда Валиев нависает надо мной, лижет мою шею, мочку уха, одновременно дергает за край белья, и его пальцы оказываются у меня в трусах. Которые сейчас хоть выжимай.

Изумленно-испуганный стон против воли вырывается из моего горла. Голова кружится, мысли путаются. Мигающая красным надпись «останови его!» начинает размываться, становится все более нечеткой. Доводы разума и чувство самосохранения летят туда же. В небытие. Остается только чистое наслаждение. Порочное, постыдное.

Валиев не торопится, действует со знанием дела. Его палец проходится по мокрым складкам плоти деликатно и неторопливо.

Мне остается лишь вцепиться в его широкие плечи, дышать шумно и молиться. Я не могу драться с ним. Не могу даже закричать.

– Ты такая мокрая, Тина-а-а, – шепчет хрипло на ухо. Прикусывает мочку. Толкается в меня пальцем.

– Хочешь меня?

– Ненавижу тебя.

– Как сладко ты умеешь ненавидеть, девочка…

13. Глава 13

Все что он говорит звучит отвратительно, дико, заставляет все сильнее краснеть, пылать от беспомощности. Но в то же время, ни разу в жизни я не испытывала подобной силы возбуждения.

Буквально плавлюсь от его близости, напора, силы. Сгораю в огне. Все внутри лихорадочно пульсирует, урывками втягиваю кислород в легкие, находясь на грани обморока.

– Тебя устроит моя ненависть? – выдавливаю, собрав остатки воли.

– Для начала, малышка, пойдет, – кивает. С явным наслаждением изучая, как корчусь рядом с ним от рвущих на части противоречий. Щеки жжет от стыда и смущения.

Голос разума вопит где-то на краю сознания, требуя остановить все это, пока не стало слишком поздно.

Валиев проталкивает палец дальше, заставляя захлебнуться криком. Ногти впиваются в мужские плечи, а бедра инстинктивно подаются к нему…

– Отзывчивая. Хочешь меня?

– Нет!

Снова надавливает, гладит, после чего слегка начинает двигать пальцами вперед-назад.

Все мое существо сосредотачивается на желании податься навстречу, насадить себя на умелые пальцы.

– Охуенная девочка. Скользкая, горячая. Как расплавленное на сковороде масло. Чувствуешь, как я легко скольжу, детка? – хрипит мужчина, усиливая натиск. – Это твоя страсть. Идеальная смазка.

По щекам текут слезы, но одновременно тело подхватывает этот ритм. Я безнадежна. Прикусываю щеку изнутри, лишь бы сдержать стон наслаждения.

– Отпусти себя, Валентина. Нельзя так издеваться над такой красотой. Ты великолепна, но твое тело в клетке. Давай, малышка…

Потирается шершавой щекой о мою скулу, вызывая болезненные показывания, которые лишь добавляют остроты. Пока его пальцы мастерски терзают мою плоть, высекая искры. Заставляя внутренние мышцы судорожно сжиматься. Наслаждение закручивается в тугую спираль, которая впитывает в себя всю мою боль, и все удовольствие, миксуя в единое целое. Соединяя все острее и туже. Пока не достигает пика и простреливает от затылка до копчика, по всему позвоночнику.