Из сумрака разинувшего пасть дверного проема повеяло прохладой и пылью. Секунда, и, разрывая в клочья следы затхлости, в общую залу ворвался порыв ветра. Он смахнул стайку пустых бокалов с барной стойки на пол, и под звон разбитого стекла запутался в хрустальной люстре. Затих, словно заслушался мелодичным переливом стекляшек, а потом невидимой стылой лапой хлестнул меня по плечам. Пленил волосы, и я поморщилась от досады.

Наверняка укладка, на которую у мастерицы ушло два часа, превратилась в неопрятное гнездо на голове. И сразу же, подтверждая подозрение, черный растрепанный завиток коснулся носа и меня пробрала щекотка.

Если окно не закроют, скоро я тоже буду выглядеть на взводе, как все эти господа!

Резким движением я схватила локон и спрятала его за ухо. Надо было захватить с собой нормальную косметику. В этой дыре даже лак для волос как вода. И помада на губах скаталась. Раздражает.

Сквозняк набрался сил и продолжил хулиганить. Студеными лапами он схватил подол моего платья, сгреб его в ком и, приоткрывая бедра, поднял вверх легкую ткань. А потом резко ослабил хватку и позволил моему наряду вернуться в первоначальную форму.

По открытой спине побежали мурашки, и я зябко поежилась: все неладно в доме хваленой аристократки!

Интересно, какие здесь нравы?

То, что ветер оголил мои ноги, — это просто неприлично или уже разврат? А может, я попаду в светскую хронику? В рубрику модных провалов. Последнее было бы совсем неплохо.

Теперь, когда я оконфузилась, местные кумушки с удовольствием утопят меня, приезжую фифу, в своем снисходительном показном сочувствии. Которое мне лишь на руку: хороший способ снизить градус подозрительности в свой адрес.

Я снова глянула по сторонам, но на мою персону никто не обращал внимания. Все дамы и господа последовали приглашению, которое озвучил дворецкий. В комнате я осталась одна.

«Конфуз отменяется!» — разочарованно вздохнула я и, придерживая платье, перешла вслед за остальными гостями другую залу.

В зале витал полумрак, сдобренный парами рома и терпким ароматом вишни. Я принюхалась. Сквозняк свое дело сделал: от затхлости не осталось и следа.

Бо́льшую часть пространства занимали три стола овальной формы. Мой новый знакомый не соврал: сегодня будем играть. Я торопливо дернулась в сторону дальнего стола, за которым посреди цепочки строгих фигур рассмотрела темный провал — свободное место.

— Занято, милочка, — пробурчала дама с высокой прической, едва я приблизилась к столу.

Фамильярное обращение прозвучало тихо и сразу же утонуло среди вздохов, ерзания и негромких разговоров, наполнявших зал. Но я все равно поморщилась: милочкой меня еще не называли.

Что делать? Ответить или смолчать? Впрочем, поругаться всегда успею, и я молча отошла на несколько шагов назад.

Под ложечкой заныло.

Что-то было не так. Но что конкретно, сообразить не получалось.

«В честь чего весь этот аншлаг?» — я растерянно застыла посреди покер-рума, в раздумье, к какому из двух оставшихся столов примкнуть. И там, и там осталось по одному свободному месту. Но вдруг их тоже придерживают для своих?

«Не получится сыграть — не обижусь!» И я погрузилась в атмосферу зала.

Полумрак, созданный закрытыми со стороны улицы ставнями, навевал тревогу. Скупое освещение только усугубляло ее, заставляя фигуры игроков отбрасывать зловещие тени. Ветер трепал подол скатертей и теребил портьеры на окнах, выбивая из тяжелой плотной ткани глухие удары.

Мистификацией в стиле нуарных фильмов меня не проймешь. Но вдруг мои ноги приклеились к паркету и я оказалась не в силах сделать шаг.