Сердце на мгновение замирает. Он заметил. Всё-таки заметил, что мне тяжело. Но это чувство быстро сменяется горьким разочарованием: раньше он бы не позволил никому так разговаривать со мной, а теперь… Теперь он просто просит «не давить».

– Да, не будем, – с лёгкой усмешкой произношу я. – Спасибо за заботу, но мне действительно нужно идти в магазин, пока есть время.

Беру сумку и копаюсь в ней, стараясь не смотреть на них. Слава молчит, и от этого становится ещё хуже. Он позволил Лере говорить за него, за них обоих, словно её голос теперь его. Когда-то я была на её месте. Когда-то это была я.

– Аня, – вдруг останавливает меня Лера, и в её голосе больше нет весёлой интонации. – Я хочу, чтобы вы знали: я действительно уважаю вас за этот шаг. Мне много рассказали о том, как вы поддерживали друг друга в прошлом. Я надеюсь, что мы сможем найти общий язык.

«Найти общий язык?» – мысленно переспрашиваю я. Это уже невозможно. Я смотрю на неё, пытаясь понять, искренне ли она это говорит или это просто вежливые слова. В её глазах нет злобы, но и тепла тоже. Она просто играет свою роль – умной, доброй невесты. И от этого становится ещё больнее.

– Уверена, мы найдём, – говорю я, не пытаясь скрыть сарказм в голосе. – Как только всё закончится.

Обхожу их и выхожу из палаты, чувствуя на себе взгляды. Спиной ощущаю, как Слава смотрит мне вслед, но не задерживаюсь. Пусть остаётся там, со своей новой жизнью, со своей Лерой, которая теперь знает обо мне больше, чем ему нужно.

Когда я оказываюсь одна в коридоре, слёзы, которые я сдерживала, наконец находят выход. Я иду быстрее, почти бегу, пока не оказываюсь за углом, где меня никто не видит. Слезы текут, а в голове крутится одна мысль: почему всё так сложилось? Почему мне пришлось выбирать?

Шесть лет. Шесть лет прошло, но я всё ещё не могу его отпустить. И теперь, когда он так близок, а в то же время так далёк, я чувствую себя совершенно потерянной. Весь этот фарс с донорством – единственная возможность ещё раз быть рядом, хотя бы косвенно. И я боюсь, что после этого я действительно потеряю его навсегда.

Но сейчас есть дела поважнее. Нужно держаться ради мамы и ради Дианы. Они – моя настоящая жизнь. А Слава… Слава – это то, что давно должно было остаться в прошлом.

Так как ключи от машины мне не вернули, да и не вижу я ее на парковке, захожу в ближайший магазинчик и покупаю нижнее белье. Больничный халат мне дадут в больнице, а вот с остальным надо решать самой. Резиновые тапочки, ночнушка, больше на два размера, просто потому, что нет другой… Закупившись всем самым необходимым, возвращаюсь обратно в больницу. Надеюсь, эта парочка уже покинула мамину палату. Видеть их не желаю. Выполню свою часть сделки, и как только поправимся с мамой, вновь уедем из города.

Вхожу и с удовольствием отмечаю, что палата пуста. И даже то, что маму не привезли, тоже радует, потому что хочу быть тут, когда это произойдет.

Раскладываю вещи, с сожалением отмечая, что постирать перед применением не получится, и вновь присаживаюсь на кровать.

Надо проверить свой расчетный счет. Еще примерно месяц я не смогу зарабатывать. А значит, траты тоже надо будет сократить.

– Вернулась?

Неожиданно рядом возникает Слава.

И как я не услышала его прихода? Неужели так сильно была погружена в свои мысли?

Его вопрос не требует ответа. Он очевиден, поэтому я отмалчиваюсь.

– Операция закончилась.

Подскакиваю с места при этих словах, уже спешу на выход, как слова Славы меня останавливают:

– Доктор только что вышел из операционной. Твою маму подержат в реанимации двое суток. Посмотрят за ее состоянием…