Мы долго говорим с Катей, обсуждаем будущее. Время летит, и вот уже прошло полтора часа с тех пор, как забрали маму. Нужно ещё немного подождать.

– Мам, ты где? Я скучаю, – обиженным тоном произносит Дианочка. Наверное, только проснулась, уж слишком заспанный у нее голосок.

– Принцесса моя, бабушка приболела. Мама должна за ней ухаживать, солнышко, – пытаюсь объяснить ей, что внутри семьи мы должны быть поддержкой и опорой друг другу.

– Значит, если ты заболеешь, я тоже буду должна ухаживать за тобой? – спрашивает моя малышка. Её вопросы, как всегда, вводят в небольшой ступор.

– Ну да. Сначала родители ухаживают за детьми. А потом дети за родителями.

– Мам, ну я же ещё маленькая, – хнычет в трубку Диана, и я понимаю, что она сейчас заплачет, – как я буду за тобой присматривать? Я же не смогу, – уже откровенно плачет моя девочка, – и тогда ты умрёшь, как баба Клава…

У ребёнка с большим полётом фантазии, как у нее, уже прошёл весь сценарий жизни.

Когда у нас умерла наша ближайшая соседка, баба Клава, мне пришлось объяснять своей крошке, как устроена жизнь. И когда взрослый человек заболевает, порой медицина тоже бессильна.

– Диша, но я не собираюсь болеть в ближайшие сорок лет точно! – стараюсь успокоить её. – Так что тебе не стоит переживать раньше времени.

Диана перестает хныкать и говорит:

– Правда? – её голос чуть дрожит, но в нем уже слышится надежда.

– Конечно правда, солнышко. Я здоровая, сильная и ещё долго буду с тобой. Так что тебе совсем не о чем переживать.

– Ну хорошо, – Диана наконец-то успокаивается, но я слышу, как она вздыхает в трубку. – А бабушка тоже поправится?

Этот вопрос я ожидала, но ответить на него правдиво не могу пока. Мама ведь не просто приболела – её состояние серьёзнее. Однако я не могу позволить Диане видеть мои страхи.

– Конечно поправится, – говорю я уверенно. – Я о ней забочусь, и врачи знают своё дело. Всё будет хорошо.

Наступает пауза, и я слышу, как она раздумывает над моими словами, пытаясь их принять. Потом тихо добавляет:

– Я люблю тебя, мамочка…

Эти слова растапливают остатки тревоги внутри меня. Я улыбаюсь, хотя ей этого не видно, и шепчу:

– И я тебя очень люблю, принцесса моя.

Мы говорим ещё немного, обсуждаем её день. Настроение Дианочки постепенно возвращается к обычному – безмятежному и радостному.

А у меня, как только я кладу трубку, внутри всё снова сжимается. Время идёт, а новостей о маме всё нет.

Я снова начинаю ходить взад-вперёд по палате. Наконец дверь открывается, и я замираю в ожидании.

Но к моему удивлению, пришел не врач, а Слава.

– Почему ты ушла? – спрашивает он с некой претензией, и в то же время подозрительно щурясь.

Почему я оставила его с невестой наедине? А как мне смотреть на этих двух влюбленных?!

– Не хотела вам мешать, – отворачиваюсь от него и сажусь на свою постель. – Ты мне обещал ключи от машины вернуть. Пока маму не привезли, я хочу съездить в магазин. Потом мне просто некогда будет.

Вновь слышу, как дверь открывается, и оборачиваюсь, думая, что Слава решил выйти, но нет, он стоит на месте и смотрит на меня, в то время как его невеста входит в палату со словами:

– Аня, я восхищаюсь вами! – говорит она с восторгом в глазах.

Непонимающе смотрю на нее. Что она несет?

– Я только что узнала, что вы решили помочь Ларисе Николаевне. Это достойно уважения и поощрения. Не каждый пойдёт на такое ради тёти.

– Ради тёти? – вырывается у меня прежде, чем я успеваю обдумать ответ.

Смотрю на Славу. Он сначала удивляется, а потом будто догадывается, о чём речь, но объяснять не спешит. Просто недовольно отводит взгляд в сторону и трет лоб.