- Я ее подниму, - спорю не с родственником, а с самой судьбой. – Как думаешь, Наде нужна будет повторная операция?

- Не вижу смысла. Судя по свежим снимкам, было сделано все возможное и, главное, вовремя, - успокаивает меня, и я шумно выдыхаю в динамик, не скрывая облегчения. Значит, бестактный нейрохирург в местной больнице все-таки знает свое дело. Одной проблемой меньше. - Дальше только ваш общий труд и… доверие.

- С этим сложнее, - заторможено шепчу после того, как связь обрывается.

В очередной раз пролистываю историю болезни, фокусируюсь на фамилии и инициалах Нади, провожу пальцами по бездушным буквам, в которых ищу скрытый смысл. Не отказалась от меня, хоть и развелась. С другой стороны, ей было не до смены паспорта – она сосредоточилась на беременности. Получается, и сыну Надя дала мою фамилию. А отчество?

Очнувшись, откладываю папку в сторону, пока не затер ее до дыр. Открываю ноутбук, запускаю таблицу, чтобы составить примерный график занятий и процедур на первые дни, а после мы с дядей утвердим полный курс.

Реагирую на шум и грохот в коридоре, сбиваюсь с мысли. Стены в центре тонкие, и слышимость хорошая. Терпеть не могу, когда меня отвлекают, именно поэтому ближайшая к моему кабинету «випка» всегда пустовала. До этого дня.

Обычно я ценю тишину и спокойствие, но сейчас прислушиваюсь к каждому звуку, пытаясь уловить родной женский голос.

Сдаюсь окончательно – и, оставив рабочее место, приоткрываю дверь. В палате напротив не заперто, Надя уже внутри, приглушенно общается с кем-то по телефону. Но обрывки фраз все равно доносятся до меня. Впервые за все время работы благодарю отвратительную звукоизоляцию.

- Что значит, вы уже едете ко мне? Зачем? – ахает бывшая. – Мне ничего не нужно. Мама, лучше забери меня домой, - звучит несколько по-детски, впрочем, в ее состоянии это простительно. Надя и так стойко держится, без истерик и паники. Она будто в вакууме. - Нет, я не передумала… Я по-прежнему не хочу здесь находиться… Теперь еще сильнее, - больно ранит словами, не подозревая, что я все слышу. - Прости, не хотела обидеть, - после паузы лепечет виновато. Не мне, разумеется, а матери. - Давай обсудим все, когда вы приедете. Я отпрошусь на прогулку, ладно? Буду на связи. Если получится, встретимся у главных ворот. Аккуратнее на дороге, пожалуйста.

Отступаю от двери, когда мимо кабинета проходит медсестра. Заглядывает к Наде.

- Через полчаса обед, я зайду заранее и покажу вам столовую, Надежда, - вежливо обращается, останавливаясь на пороге. – Сейчас вам что-нибудь нужно?

- Извините, м-м-м, Маргарита, - зовет ее по имени, распознав надпись на бейджике. – Можно мне во двор?

- Да, конечно, свежий воздух пойдет вам на пользу. Я сейчас позову Ирочку… - упоминает санитарку, а потом резко осекается, видимо, вспомнив мой приказ уделять ВИП-пациентке особое внимание. – Хотя, знаете, я сама вам помогу. Мне несложно.

Пару минут спустя выкатывает в коридор коляску. Ставит боком ко мне, и я неосознанно делаю шаг, не боясь рассекретить себя. Дергаюсь, как будто пропустил через себя высоковольтный разряд тока. Непривычно видеть Надю в инвалидном кресле. Хрупкая, маленькая, исхудавшая, она совсем затерялась в нем, словно попала в капкан - и никак не может выбраться.

- Ко мне мама приедет, - признается аккуратно.

- К сожалению, утренние часы посещения закончились, - чеканит Маргарита, как по методичке. – Теперь только вечером, перезвоните родственникам.

- Но как же… - Надя взволнованно вскидывает подбородок и осекается на полфразы, потому что замечает меня. Застывает, не моргая. Болезненное лицо становится еще бледнее.