- В истории есть фамилия нейрохирурга, - подсказывает реабилитолог.

Богданов нервными движениями дергает листы, находит нужную строчку, ведет по ней пальцем.

- Хм, ясно, - захлопывает папку.

Молча встает, поворачиваясь ко мне спиной. Собирается уйти, так и не отпустив меня. Бросить в палате один на один со своими переживаниями и… бабулей, которая уснула сразу же после ухода медбрата. Не для этого я вызывала главного врача! Я по-прежнему хочу уехать домой.

Приложив усилия, опираюсь на локоть, поднимая корпус, будто чужой, и подаюсь вперед.

- Назар… - почти невесомо касаюсь тыльной стороны его ладони. Кожа искрит, и разряд тока проносится по всему телу. Пальцы соскальзывают к гладкому металлическому ободку. Только сейчас обращаю внимание на обручальное кольцо, которое я цепляю ногтем. До этого момента мой мозг усиленно игнорировал его, будто у меня развилась избирательная слепота. - Егорович, - одергиваю руку, стоит ему оглянуться. – Я должна быть с сыном.

- Разве больше некому о нем позаботиться? – обычная фраза звучит в его устах как упрек. Богданов сдерживается при посторонних, чтобы не выпалить лишнего, и я благодарна ему за это. Лишь сжатые до белых костяшек кулаки выдают его истинное состояние.

- Он с моими родителями, - признаюсь еле слышно. - Но ребенку нужна мать.

- А отец? – читаю по губам то, что он не произносит вслух.

Шумно вбираю носом воздух, пытаясь унять бурю в груди. Подбородок дрожит, на ресницах застывают слезы. Откидываю голову на подушку и лежу, уставившись в потолок. Одинокая капелька предательски стекает по виску. Надеюсь, Назар не видит.

В повисшей тишине раздаются тяжелые шаги. Неумолимо отдаляются, а в какой-то момент резко затихают у выхода.

- Вячеслав Никитич, «випка» напротив моего кабинета свободна? – ледяной тон Назара заставляет меня задрожать всем телом.

- Да, но вы же не любите, когда мы в нее кого-нибудь заселяем...

- Сегодня же переведите туда Богданову, - властно приказывает, с особой интонацией называя меня по фамилии. Так, словно не было развода, а я все еще принадлежу ему. – Историю я забираю. Пациентку перекиньте на меня. Я буду вести ее лично.

Не успеваю оправиться от шока, как дверь захлопывается за его спиной. В Назаре не только включился врачебный азарт, но и вспыхнуло нечто большее. Сегодня он предстал передо мной в новой ипостаси, от которой я понятия не имею, чего ожидать.

4. Глава 3

Назар

Выдержки хватает лишь на то, чтобы на ватных ногах пересечь коридор и дойти до кабинета. Игнорирую вопросы медперсонала, не вникая в их суть, жестом отказываю преградившей путь пациентке, перенаправив ее в приемную, отрицательно качаю головой подошедшему коллеге-врачу.

- Не сейчас, я занят, - строго отрезаю и закрываю за собой дверь, дерганым движением поворачивая ключ в замке.

Упираюсь лбом в прохладный, гладкий пластик, прикрываю глаза и судорожно пытаюсь выровнять сбившееся дыхание. Одной рукой держусь за ручку, сжимая ее до судороги, а пальцами второй – врезаюсь в историю болезни, безжалостно терзая и сминая обложку.

Внутри кипит бурлящая лава, перетекает по венам, выжигая меня изнутри. Сознание не успевает обработать информацию и не может принять шокирующую новость.

Сын.

У нас с Надей есть сын. После всего ада, который мы пережили вместе и по одиночке, он как исцеляющий лучик. Выход из бесконечного лабиринта, где бывшая жена год назад оставила меня умирать. Вонзила нож в сердце своим решением о разводе и бросила истекать кровью.

Беременность, роды, первая улыбка малыша. Живого ребенка! Моего! Родного! Надя лишила меня всего. Не дала шанс измениться и стать на этот раз хорошим отцом.