— Налево, Катя! — говорит Тимур чуть громче.

— Да слышу я.

— Так сбавляй скорость.

Бешусь, но делаю все так, как говорит Тимур.

Разворачиваюсь, еду обратно.

— А почему ты себе машину не купишь?

Я больше чем уверена, что у Тимура достаточно денег. Я знаю, он жил в закрытом городе, форму, жилье и питание ему предоставляло государство, он был на полном обеспечении. Тратить деньги в эти шесть лет ему было некуда.

Да и сомневаюсь, что платили ему копейки. Тимур и раньше был крутым программистом, а сейчас, без сомнения, достиг очень высокого уровня.

— Я пока не уверен в том, что останусь тут, — Тимур отвечает не сразу.

— Почему? — отваживаюсь на вопрос, хотя знать ответа не хочу.

Я не знаю, что со мной станет, когда я услышу его.

— Потому что я прижился там. Там моя жизнь.

— А здесь твоя семья. Отец, мать. Брат.

— Я же чужой, Катя. Ты сама сказала это, — Тимур говорит без претензии, просто сухая и безэмоциональная констатация факта.

А мне снова хочется извиниться, но я молчу.

— Поворачивай налево.

Съезжаю с трассы на грунтовую дорогу.

Дождь сделал свое дело, и у машины будто пару раз терялось сцепление с дорогой и ее немного вело. Вот и сейчас — но я вырулила и выровняла машину.

Тимур все это время был напряжен, но молчал, никак не комментировал и не высмеивал мою манеру вождения.

В конце концов мы все-таки въехали на территорию промзоны.

Тут достаточно мрачно, кругом поля и лесополоса. Идет дождь. Одна я бы обделалась тут от страха, так что хорошо, что Тимур поехал со мной.

— Кажется, это тот склад, который нам нужен. Заезжай в ворота.

Заезжаю, но за воротами шлагбаум. К нам выходит охранник.

— Где накладная на велосипед? — спрашивает Тимур.

— В бардачке.

Он забирает оттуда документы и выходит на улицу, под дождь. Протягивает документы охраннику, и тот указывает рукой, куда надо ехать.Через минуту Тимур садится обратно в машину.

— Ну и погодка. Поезжай вон туда, там пункт выдачи.

Когда мы подъезжаем, он снова командует:

— Сиди тут, я все сам сделаю.

— Хорошо.

Я не сопротивляюсь. Может, я и психованная идиотка, но не дура, понимаю, что сейчас лучше просто послушать Тимура.

Он управляется буквально за десять минут. Мне приходится только подвинуть сиденье, потому что — сюрприз! — велосипед продают не в разобранном виде. Снимают только переднее колесо, но даже с учетом этого велосипед еле-еле помещается в машину.

Тимур садится на переднее сиденье и матерится.

— Прости, — поворачивается ко мне. — Еле запихнул.

— Не понимаю, почему мама не заказала доставку, — бормочу растерянно.

— Чего уж теперь об этом. Можем ехать.

Киваю и разворачиваю машину. Едва мы выезжаем из ворот, как навстречу нам едет грузовик.

— Не разъедемся, Кать. Сдавай назад.

Я начинаю паниковать, но отъезжаю назад.

Охранник машет нам, а потом подбегает к машине:

— Езжайте вон по той дороге. Там деревня, выедете через нее.

— Спасибо! — кричит Тимур. — Давай налево, Кать.

— А если мы там не проедем? У меня не лодка, как видишь.

— Разберемся!

Послушно поворачиваю, но чем дальше едем, тем сильнее становится понятно, что ни черта мы тут не проедем.

— Машину безбожно ведет, Тимур. Давай ты сядешь за руль?

— Уже поздно, Кать. Остановимся — завязнем. Езжай тихо и не паникуй, я рядом.

— Может, я паникую потому, что ты рядом, — бормочу.

Пауза.

— Это льстит мне, конечно, красавица. Но мне бы хотелось, чтобы я вызывал у тебя другие чувства, — говорит это совсем тихо, но… черт! Я же все-все слышу!

Автомобиль окончательно заносит, он идет юзом, и под мой визг мы все-таки застреваем.

Глушу машину и убираю руки от руля, роняя их на колени.