Злость на Ольгу клокочет внутри, разъедая меня изнутри. Её слова, полные презрения, словно пощёчины, до сих пор звучат в ушах. И это чёртово заявление, брошенное мне в лицо, как плевок…

Она посмела так со мной разговаривать! С тем, кто поднялся из грязи в князи. Кто сам построил свой бизнес. Кто ворочает огромными бабками!

А она? Кто такая? Стряпуха с грёбаной кофейней!

Я хотел её наказать. Заставить пожалеть. Сделать так, чтобы она приползла на коленях, умоляя о прощении. Я представлял, как она будет просить меня принять ее обратно. Но стоит мне открыть папку…

Пятый раз пересматриваю документы.

Чёртовы юридические формулировки расплываются перед глазами, сливаясь в нечитаемую массу. Исковое заявление. Лишение родительских прав. Моих родительских прав…

Это просто какой-то бред, дурной сон. Мало что в них понимаю, мозг просто отказывается воспринимать увиденное, сопротивляется этой немыслимой информации. Я читаю и перечитываю каждую строчку, пытаясь осознать. Там указано имя. Дата рождения. Моя фамилия.

У меня есть дочь!

Это не просто гром, это ядерный взрыв в моей голове. Дочь! Дочь, вашу мать! От Ольги!

Просто цензурных слов нет, чтобы описать этот шок, этот переворот сознания. Голова кружится, мир вокруг меня начинает плыть. Сигара выпадает из пальцев, прожигая дорогой ковёр, но мне абсолютно плевать.

Если до этого момента я был зол на неё за её наглые слова и хотел наказать, заставить пожалеть, то теперь что-то щелкает в груди.

Это не просто щелчок, это будто замок, который держал меня годами, с треском ломается. Ненависть, что клокотала во мне, сменяется абсолютным, всепоглощающим шоком, который парализует каждую клеточку моего тела. Меня отбрасывает назад, в кресло, словно невидимая сила.

Ребенок.

Это слово эхом отдается в голове, нарастает, заполняя все пустоты. Это серьёзно. Навсегда.

Это не просто мимолётная связь, не случайная интрижка, которую можно забыть. Это часть меня и часть Оли, наш, чёрт возьми, плод любви — плод того, что когда-то было между нами, хоть я и вытравил это из памяти.

И она думает, я так просто откажусь от неё? Разорву нашу связь окончательно, когда теперь мы, по сути, полноценная семья?

Она мне ничего не сказала. Ни слова. Скрыла этот факт, как будто это какая-то мелочь.

Я спокойно жил, строил свою жизнь, погрязнув в делах, в деньгах, в женщинах, знать не зная, что у меня давно дочка есть. Целых… сколько? Документы расплываются.

Четыре года?! Что за дрянь! Она лишила меня всего этого времени! Она лишила её меня! Но…

Дочка.

Это слово обретает новое звучание. Даже как-то классно звучит. Неожиданно, непривычно. Но… классно.

Мой ребёнок. Маленькая часть меня, которая существует отдельно, где-то там, рядом с Ольгой. И я о ней ничего не знаю. Волна новой, незнакомой эмоции захлестывает меня — нежности, ответственности, какой-то дикой, животной привязанности.

Я судорожно нажимаю кнопку вызова официанта. Тот появляется мгновенно, беззвучно, как призрак, материализуясь из тени.

– Накрыть стол по высшему разряду, – говорю хрипло, но с новой, странной ноткой возбуждения, какой-то неистовой радости, смешанной с гневом. – У меня сегодня праздник.

Официант, привыкший к моим спонтанным и порой абсурдным решениям, кивает, не моргнув глазом.

– Кого из дам пригласить, чтобы скрасить ваш вечер?

Его голос тих, в нём слышится лёгкое, профессиональное предвкушение.

– Никого, – отрезаю я, и чёрт, впервые мне действительно не хочется никого.

Ни одной из этих идеальных, дорогих кукол, которые всегда к моим услугам. Их красота кажется пустой, их общение — бессмысленным. Все мои мысли поглощены Ольгой.