Процедура муторная с точки зрения бюрократии и проверки органов опеки, но вполне реальная и является спасением для тех, кто хотел бы, но не выходит.

Я оказалась в их числе. Ещё только на периферии своего сознательного возраста я уже понимала последствия того спорта, который выбрала. Проблемы по-женски преследовали каждую, то цикл, то его отсутствие, то, напротив, раннее половое созревание, бесконечные обмороки… Если сейчас вернуть меня назад, я бы отказалась от спорта ради того, чтобы иметь хотя бы мизерный шанс родить своего малыша. Но перемотать не получится.

Возможно, кому это не нужно, не так близко к сердцу воспринимают такую реальность. Однако мне было крайне сложно смириться с тем исходом, который меня ждал.

Складываю в стопку все бумаги и откидываюсь на спинку стула, протирая глаза.

Давно пора ложиться, завтра рано вставать на работу, но мысли скачут с потери на развод, потому что всё это выпало на один период. А с развода на настоящее, в котором Леонов вихрем появился и теперь вокруг как будто разруха после этого урагана.

Я, если честно, в какой-то степени осознавала, что мой способ ухода заденет его. И откровенно, я не могу сказать, что не хотела этого. То время было как будто под чем-то, я была не я. Разобранная на части, с предложением мужа полечиться, вместо того, чтобы сжать в своих объятиях и сказать, что всё будет хорошо.

Вероятно, мой затуманенный мозг и сознание желали ему такой же боли, не от злорадства или злости, а обиды, потери, разочарования, которые заполонили вены и душу.

Я просто коротко написала, что больше так не могу, что не готова жить с тем, кто лжёт и вместо жены выбирает шлюх. Потом спокойно собрала вещи и ушла. В никуда, в пустоту, которая потом сопровождала меня и внутри, и снаружи.

По правде, я ненадолго уехала из Москвы, чтобы Марк не нашёл. Это была небольшая деревня, скорее даже посёлок городского типа. Неподалёку речка, много зелени, отсутствие огромных высоток, и два магазина на всё поселение. Там я пыталась найти спокойствие для души, старалась избегать суеты и скопления людей. Была нелюдимой и отстранённой, лишь с соседкой спустя время я начала общение.

Одинокая женщина, которая в какой-то степени мне помогла. Её жизнь сложилась трагично, супруг рано умер, детей нет, и, глядя на неё, я вдруг поняла, что не хочу так. Не готова и не смогу.

Я должна выкарабкаться из этой ямы, должна стать сильнее. Должна пережить и начать улыбаться.

Громкий звонок телефона выводит меня из картинок моего прошлого, и, нахмурившись, я озираюсь в его поисках. Замечаю его на кровати, и, закутавшись в лёгкий шелковый халат, подхожу.

Время два часа ночи, зачем ты снова лезешь ко мне. Именно это крутится в голове. Но отчего-то кажется, что если я не отвечу, то он может приехать. Или ещё круче решить поговорить снова в центре. Потому резко смахиваю экран и отвечаю.

— Марк…

— Не клади трубку, прошу, — тут же звучит хрипло в ответ: — Вася, объясни…я свихнусь от этих голосов в голове.

Усмехаюсь на его слова, потому что когда я их слышала, он-то и предложил обратиться к доктору.

— Что объяснить?! Почему не осталась терпеть твои измены? Или твоё безразличие по отношению к ребёнку и тому, что я больше не смогу? — бросаю вопросы: — Марк, правда, оставь меня в покое.

— Почему не сказала в лицо? — сипит он глухо в ответ.

— Потому что Леонов, я узнала, что на протяжении семи месяцев ты вёл отношения со своей Элей… — в трубке молчание и тотальная тишина: — Напомнить, на каком сроке я потеряла ребёнка?!