- Эля, вам необходимо заботиться о своем питании. Вы ведь едва на ногах стоите, - в который раз настойчиво повторял Сергей Иванович и каждый раз негодовал, если я этого не выполняла.

- Мои мысли заняты совершенно иным, вы не понимаете?

- Чем же? – подбирается Беляков, приготавливаясь записывать каждое мое слово.

- Я осознаю, что дело закрыто, и я ничего не могу с этим поделать. Но моего мужа убили, почему вы не верите мне?

- Вы снова повторяете одно и то же, - Беляков устало потер переносицу и отбросил свой резной блокнот, - прошло уже несколько месяцев после того, как ваш муж погиб на стройке, а мы с вами стоим на месте, Эля!

Он злится, потому что в работе со мной нет продвижения. Я плохой пациент. Или он – плохой доктор?!

Резко встаю со стула и понимаю, что это наш последний разговор:

- В том и дело: мой муж, как генеральный директор выехал проверить застройку объекта, но что он делал на 30 этаже строящегося здания?! Или кто помог ему туда забраться?

Беляков медленно снял свои очки и тут же поставил диагноз:

- Вот что, Эля. Вам не психотерапевт нужен, а сыщик. Пока вы не перестанете идти против системы и считать, что вашего мужа убили, не приходите ко мне.

С трудом перебирая ногами, я пыталась научиться жить заново – заново улыбаться, кушать и мечтать. Возможно ли это после ухода единственного близкого человека? Пусть прокуратура и закрыла дело, а семья моего мужа давно смирилась с произошедшим, но я не хотела верить в то, что Олег в здравом уме поднялся на свой объект без каски и других элементов защиты, а через полчаса проверок оступился с 30 этажа и разбился.

Кто поручил Олегу проверить прилежащую территорию объекта, если в тот день у него был запланирован вылет для встречи с подрядчиками? И, самое главное, зачем он забрался на строящееся здание? Никто не дал мне ответов на эти вопросы, выпроваживая из приемной прокуратуры. Это дело окружало слишком много несовпадений и тайн, которые мой муж теперь унес с собой.

А еще меня пугало присутствие в нашем с Олегом доме его старшего брата:

- Эля, когда ты придешь в себя, нам предстоит важный разговор, - положив руку на мое плечо, брат мужа посмотрел на меня свысока, - о нашем будущем. Тебе всего лишь двадцать четыре года, и все только впереди.

О каком «нашем» будущем говорил Дмитрий Бестужев – мне предстояло узнать, а пока его присутствие в моей жизни лишь напрягало меня.

Я огляделась вокруг в поиске тепла и чего-то до боли знакомого, но все люди были чужими. Только вот чувство, словно за мной пристально наблюдали уже долгое время, не покидало меня.

Чувство слежки усиливалось с каждым моим шагом, заставляя сердце биться все быстрее.

Желудок вновь заурчал, но в ресторан неподалеку заходить я не решилась. При запахе еды мне становилось невыносимо плохо, хотя я понимала, что запихнуть в себя хоть что-то - было необходимостью.

Я ускорила шаг, чтобы побыстрее добраться до дома и забыться во сне. От голода стало темнеть в глазах, и я не сразу заметила того, чей взгляд прожигал мое тело все это время.

Я почти перешла на бег, а затем завернула за угол и тут же очутилась в чьих-то сильных объятиях. Это был мужчина в черном пальто.

- Простите… - прошептала я, не поднимая головы.

Мой взгляд уперся в начищенные до блеска мужские ботинки. Такая грязная осень и такие чистые ботинки... Вероятно, их владелец приехал сюда на автомобиле.

Вскоре я смогла сфокусировать взгляд на идеально выглаженных брюках, но после этого поспешила ретироваться. Чужие руки обжигали меня даже сквозь теплую одежду.