– Не оборотень, а представительница малой народности округа Флусс.

– Кикимора что ли?

Флусс – сплошь леса и болота, ничего путного там не растет и не добывается, и местное население разбегается кто куда в поисках заработка.

– Только не вздумайте так ее назвать! – в притворном ужасе округлил глаза Фааль. – Это неполиткорректно, следует говорить болотная русалка. Просто имя созвучное, а еще по осени в подвальном этаже сыро, и она носит такой объемный серый меховой жилет.

– Послушайте, Лайд, а давно вакансия была свободна? – задумчиво проговорила я. – Как-то много здесь всего скопилось.

– Нет, примерно пару недель. Обязанности распределили между участковыми инспекторами-оперативниками, но они занимались проверками в последнюю очередь, а когда узнали, что кого-то собираются нанять, радостно стащили все обратно. Так что первые дни будут максимально насыщенными.

Ну и прекрасно, меньше про гада Адама думать буду, а то стоит отвлечься, так сразу…

Туфли было жалко. И колечко. А больше всего себя. Адреналин схлынул и сейчас бы домой, взять Мракиса и, забравшись с ногами в старое плетеное кресло, тихонько поныть в мягкое кошачье пузо. Погладить…

– Магесса Мейл? – под моей рукой оказалась рука секретаря, которую я, забывшись, поглаживала.

Поглаживаемая рука была теплой, в меру жилистой и твердой, а ладони – гладкими. Я вспомнила, как он поддерживал меня, когда я вставляла табличку, как спрятал под пиджаком от назойливых взглядов, как касался обнаженной, можно сказать, ноги. Я очень старалась. Но когда посмотрела ему в лицо, увидела почему-то, вместо голубых, темные с огненным отблеском глаза изменщика Верстена. А потом видение поплыло.

– Магесса Мейл, подать вам салфетки? Или воды?

Лучше бы он молчал. Всем известно: стоит хоть одной душе проявить сочувствие – и контролируемый слезоразлив больше контролю не подлежит.

Не прошло и минуты, как я упоенно рыдала на плече секретаря, всхлипывая и икая.

Лайд держался молодцом, поглаживал меня по спине, как я до этого его по руке, и монотонно бухтел какую-то чушь, что все будет хорошо и у меня все получится. А я наконец добралась до его хвоста. И он терпел, прямо как Мракис.

– Ой, а что это вы здесь делаете? – с алчной улыбкой охотницы за свежими сплетнями прогудела замершая в дверях внушительная мадам с банкой цветочного чая и блюдом кексов, и я поняла, что хоть я и не собиралась вот так сразу возвращать долги Верстену его же монетой, начало в любом случае уже положено.

4. Трудовыебудни

Огненные маги все делают с полной самоотдачей: любят, скандалят, страдают. Мы не приемлем полумер. Потому что просто не умеем жить вполсилы. Ну как можно немного любить, капельку скандалить и чуточку страдать? Это все равно, что выйти в одной туфле или с наполовину вымытой головой.

Вернувшись наконец домой после невероятно длинного первого рабочего дня, я, слегка шокировав своим внешним видом прохожих и дав соседям еще один повод для обсуждения на неделю вперед, открыла дверь в теперь уже объективно мою квартиру. Меня встречали. Ко мне бросились со всех четырех коротеньких лапок, поблескивая бубенчиком на ошейнике и жмурясь и вибрируя от усердия, принялись тыкаться в ноги.

Я отдала своему самому верному мужчине все самые вкусные куски со своей тарелки и вообще все куски, какие он просил. Мне ничего не лезло. Дело было не в отсутствии аппетита, сопровождающее стресс. Я подобным никогда не страдала, просто во мне бултыхалось столько чая “за знакомство” и столько разнообразной снеди, начиная с кексов от мадам Шайны Шилли, что захотеть ужинать было бы странно. Приход Шиншиллы будто разверз портал, из которого по очереди в мой кабинет посыпались гости с подношениями. На десятом кругу чайной бездны я уже не старалась запоминать, как кого зовут. Самым удивительным было то, что в промежутках мы с Лайдом умудрились разобрать бумажную гору, разложить на горки поменьше, наметить план освоения ископаемых и оставить на столе место для новых поступлений.