Когда остается пройти один поворот и несколько метров, я оглядываюсь в поиске скамейки, и до меня вдруг доносится возмущённый голос Амарана:

– Ну, отец!

– Я сказал нет! Ты не можешь сейчас с ней расстаться!

Расстаться? С кем он не может расстаться? Подхожу поближе, чтобы не пропустить ни слова.

– Но почему я обязательно должен заключать с ней помолвку? Она мне даже не нравится!

– Мне нужен её отец. Сам знаешь, наши дела сейчас идут не особенно хорошо, и мне нужно, чтобы он помог наладить работу в шахте. Он занимается этим только потому, что вы с Аделиной встречаетесь.

– Но почему именно помолвка? Ты не мог немного потянуть время?

– Я тянул три года. Дальше уже просто некуда. Сделаем тайную церемонию в уединенной усадьбе, чтобы после было легче всё расторгнуть. Потерпи ещё шесть месяцев! Всего шесть!

– А если они потом начнут об этом трепаться?

– Её отец слишком горд, а этой девице никто не поверит. Тем более, мы можем пустить слух, что она просто бесится, из-за того что ты с ней расстался.

– Обещаешь?

– Обещаю. Но ты должен взяться за ум и перестать притаскивать сюда своих девиц. В Академии делай, что хочешь, а здесь соблюдай осторожность.

– Ладно, – в голосе Амарана чувствуется недовольство.

Разворачиваюсь и ухожу. Не той тропинкой, по которой пришла, потому что боюсь встретиться со слугами – не хочу, чтобы они видели моё зарёванное лицо.

Получается, он мне всё это время врал? И на самом деле никогда не хотел на мне жениться?

Если так задуматься, это я всегда к нему приходила первой. Он отвечал хорошо если на одно из пяти моих писем, отговариваясь учёбой. И всегда писал всего несколько фраз. Ни разу не сказал, что любит. Во время каникул постоянно был занят. Никогда не знакомил меня с друзьями. Да и с родственниками, за исключением отца, тоже. Кроме кузины. Кузины? Но я больше никогда не видела её ни до, ни после. Может быть, это была не кузина?

По возвращении домой сталкиваюсь со своей лучшей подругой Марисой. Увидев, в каком я состоянии, она спешно отводит меня в мою комнату, усаживает на кровать и протягивает пузырёк с зельем.

– Что это? – всхлипываю я.

– Успокоительное.

Опустошаю флакончик. Через пять минут мне легчает. Всё ещё больно и пустота в груди, но как будто уже можно это вынести. Умываюсь, припудриваю лицо и возвращаюсь в комнату.

– День рождения у тебя нескоро, поэтому дело не в этом. Может быть, он забыл о вашей годовщине?

Качаю головой:

– Нет.

– В чём тогда дело? Что на этот раз натворил Амаран?

Вздыхаю. Признаваться в правде почему-то стыдно. Словно это я сделала что-то не так. Словно это я во всём виновата.

– В чём дело? – требовательно переспрашивает моя лучшая подруга Мариса и в её зелёных глазах неподдельное беспокойство.

– Амаран мне изменяет, и я хочу с ним расстаться.

– Изменяет? Как же так? Ты уверена?

– Да.

– Вот гад!

Слушаю, как подруга его возмущенно ругает, и на душе становится легче.

– Так ты только собираешься с ним расстаться или уже рассталась? – её вопрос застаёт врасплох.

– Пока не рассталась, – качаю головой я.

– Почему?

– Он сказал, что придёт сегодня, и мы поговорим… Как долго продлится действие успокоительного?

– До вечера хватит.

– А можешь дать мне ещё?

Она протягивает флакон:

– Если нужно, могу ещё принести. Но больше двух порций в день нельзя… Так ты с ним на самом деле расстанешься?

Вспоминаются слова отца Амарана. Мой отец действительно последнее время занят только шахтой их семьи и не берёт дополнительные заказы. Если расстанусь с Амараном, отец наверняка захочет прекратить работу с его семьёй. А значит, не выполнит условия контракта и не получит деньги за то, что уже сделал. Пожалуй, мне действительно не стоит действовать поспешно, поэтому отвечаю: