– Ты еще здесь?

На пороге кабинета мрачная фигура в дорогом костюме. От него исходит пьянящая аура. Будто бы трезвенник оказывается в винном погребке и пускается во все тяжкие. Но я не пью. Даже ни разу не пробовала алкоголь. Мне всегда нужно контролировать себя.

– Артур Алексеевич…

Пальцы прекращают бегать по клавиатуре, зависают на весу. Сын моего босса переступает через порог, и придирчиво озирается по сторонам.

– Мне безумно нравится, как тут все обустроено. Вышел бы неплохой тренажерный зал.

Зал? Это шутка такая? Хотя услышать нечто подобное от Артура неудивительно. Он помешан на спорте: пробежки, кардио, плавание, баскетбол. Мужчина с множеством спортивных пристрастий. Сразу же вспоминаю о себе. За всю жизнь я разве что на диете сидела и ту легко бросила, заказав гигантскую гавайскую пиццу. Это мой максимум. Предел силы воли.

– Скажите своему отцу, чтобы уволил меня и делайте с кабинетом, что хотите.

Уголок рта Артура ползет вверх. Сам он идет в центр комнаты, сунув руки в карманы, и долго ничего не говорит. Смотрит неотрывно в панорамное окно.

Я сворачиваю все окна, выключаю компьютер и, проверив телефон, закидываю его в сумку.

– Когда наскучишь моему папаше, уволит. Но ты я думаю, задержишься. Ты в его вкусе. Да и после меня он любитель подбирать…

Щелкает пальцами в воздухе, сведя свои светлые брови.

– Вспомнил, объедки.

Что? Мои глаза округляются, вспыхивают ненавистью. Сердце бьется все быстрее и быстрее, вынуждая меня часто дышать. Отталкиваю свое кресло, хватаю сумку за длинный ремень и направляюсь на выход. Не буду больше и секунды своего внимания дарить Артуру. Он не получит удовлетворения от моей реакции. Ни одной жалкой крохи.

– До свидания, Софья Романовна.

Какой же мерзкий злорадный тон. Он впивается в уши, вонзается мне в спину и раздирает клыками плоть.

– Всего хорошего, Артур Алексеевич.

Я поворачиваю к нему голову, притворно улыбаюсь и покидаю кабинет. Каждый мой шаг вторит сердцу. От этого унисона ноги дрожат. Самое главное не подвернуть каблук. На новый ремонт я еще не заработала. А ходить по вине бывшего жениха в старых туфлях не собираюсь. Не заслуживает он, не смотря на мои чувства, которые я начинаю испытывать вновь и усиленно заглушаю в себе.

***

Из папиной больницы я ухожу поздно. Город уже вязнет в ярких огнях, а на дорогах прибавляется машин. Они проносятся мимо с музыкой на полную громкость, вызывая недовольство у некоторых прохожих.

Мне все равно. На рев, на музыку, на людей. Я бреду по тротуару, оттягиваю приход домой. В квартире пусто. Никто не ждет. Ни котенка, ни ребенка. К чему мне торопиться? Побыть в одиночестве или посмотреть якобы воодушевляющий фильм? Не хочу. Без папы все не то. Все! Даже рада, что опаздываю на последний автобус. Спускаюсь в метро и проезжаю две лишние станции.

В полупустом вагоне я окончательно зарываюсь в мыслях и все никак не найду из них выход. Из–за меня Артур стал таким жестоким, холодным и надменным или из–за своей семьи, в которой ценят только размер банковского счета?

Когда мы были вместе, его мать часто говорила обо мне с ноткой высокомерия и равнодушия. Они с Алексеем Ивановичем давно в разводе, но в желании видеть рядом с сыном достойную жену совпадали. И я не та жена. Пусть благодарят Алину. Ей удалось нас разлучить…сжимаю губы до боли.

Едва вспоминаю Алину, она выходит из дверей ресторана на другой стороне улицы. Длинное черное платье с открытой спиной, подчеркивает гордую осанку, рыжие локоны блестят и переливаются от яркого света вывески. Она прекрасна и ужасна. Внутри этой лисы одна гниль. Ни капли сочувствия или милосердия.