— Кажется, да, сын, — отвечаю честно, осознавая, что мы вляпались.

И вернуться к тихой и спокойной жизни у нас вряд ли получится…

6. Глава 6

Мэр

— Ваши рейтинг упал на двадцать процентов, — констатирует Савелий. — Это непозволительный обвал. Абрамов вышел вперед. Вырвался даже, я бы сказал.

С момента пресс-конференции прошли сутки.

Всего какие-то сутки, а у меня из-за этого пацана все пошло по пизде!

— Сава, есть какой-то план?

Моя команда заметно нервничает. Случай беспрецедентный, как вылезать из этого, да еще оставшись в результате чистым, не представляю.

— Иван Геннадьевич, вы так уверенно шли вперед. Опросы показывали хороший результат, и доверие к вам было на уровне.

— Я разве про это спросил? — начинаю злиться. — К чему ты мне сейчас о том, что было? Ты мне скажи, что делать?

Савелий откашливается. Его лицо достаточно бледное, чтобы сообщить мне, что критическое мышление подвело.

— Как минимум, нам надо дать официальные объяснения. Сказать, кто это. Желательно в присутствии мальчика, чтобы он подтвердил, что… ну например, ошибся.

— Ты сам в это веришь? — дергаю бровью.

Все ерзают. Не сомневаюсь в том, что команда с удовольствием свалила бы отсюда куда подальше, но я плачу им достаточно для того, чтобы они работали в любых условиях, в любое время дня и ночи.

— Сейчас дети такие… — подает голос один из консультантов. — Я не удивлюсь, если этот пацан поспорил с кем-то на то, что сорвет пресс-конференцию нахрен.

— Леша, — поворачиваюсь к помощнику, — от Афромеева слышно что-то?

— Он работает, Иван Геннадьевич.

— Как этот пацан вообще пробрался туда? — спрашивает Савелий.

— Что ты хочешь? Это дом культуры, а не питейное заведение или стриптиз-клуб. Он имел право там находиться, — осаживает его Леша.

— Так, ладно, какие у нас еще варианты? — возвращаю всех к более важной теме. — Он может быть от конкурентов.

— Тогда надо заставить его признаться во всем! — говорит Савелий. — А вы, Иван Геннадьевич, публично вместо наказания, милосердно простите его и возьмете на экскурсию, ну например, в пожарную часть. Благое дело!

— Великодушно, — кивает Леша.

Яков Тамирович, мой юрист, откашливается, и все взгляды обращаются к нему.

— Есть еще один исход.

Воцаряется тишина.

— Какой? — спрашивает с интересом Леша, а я прикрываю глаза и шумно выдыхаю, понимая, о чем юрист сейчас будет говорить.

— Что, если мальчик не врал?

Вопрос звенит в тишине кабинета, а все взоры скрещиваются на мне.

— Он не мой сын, — цежу зло.

— Мы не узнаем правду до тех пор, пока не найдем мальчишку и не сделаем тест ДНК.

Подключается Леша:

— Но это только при условии, что мальчик не станет говорить иное.

— Безусловно.

— А если… — Леша начинает говорить тише, чуть ли не переходя на писк, — …если он окажется вашим сыном?

— Это будет пиз… ой, — Савелий закрывает рот.

В тишине все бледнеют и краснеют, единственный человек, который остается спокоен, это Яков Тамирович.

— На самом деле, вовсе нет. Если мальчик действительно окажется вашим сыном, то разумнее всего было бы официально его признать. Найти мать. В ваших интересах, чтобы она была некой аморальной личностью: бедствовала или употребляла. В идеале — чтобы он был из детдома. Тогда вы забираете мальчика и даете ему самое лучшее. Вырываете из системы, так сказать.

Чем дольше он говорит, тем сильнее я охуеваю…

— Не хотел бы я быть вашим врагом, Яков Тамирович. Вы страшный человек.

— Приму за комплимент, — благодушно кланяется.

— Так, — бью ладонью по столу. — Всем работать. Усиленно ищем пацана, после чего делаем пресс-релиз, где рассказываем в общих чертах, что произошло. А до тех пор контактов с прессой избегать, на все вопросы отвечать, что не владеете информацией. Если что-то просочится в прессу — уничтожу.