В груди всё вибрирует от накала эмоций. Мне казалось, я уже давно переросла этот свой саркастичный бунт. Но оказывается, просто рядом не было достойного раздражителя.
Гордеев тихо усмехается и, откинувшись обратно на сиденье, слегка склоняет голову набок, изучая меня с каким-то особым интересом.
— Ты бы поосторожнее с желаниями, Таисия, — произносит он почти шёпотом, а его глаза сверкают так ярко, что в груди снова начинает неприятно гореть. — Иногда они имеют свойство сбываться в самый неподходящий момент.
Вдыхаю резко, как от удара. Взгляд Артёма скользит по моему лицу так медленно и уверенно, будто он читает каждую мысль, которую я сейчас пытаюсь спрятать поглубже.
— Не переживайте, Артём Юрьевич, я давно научилась разбираться со своими желаниями. И с последствиями тоже, — уверенно выдаю в ответ, хотя голос вибрирует.
Игра в гляделки продолжается. А я никак не могу успокоить внутри себя бушующие эмоции.
И какого чёрта мне всё это было нужно?
— Мы проехали поворот, — выдаю в моменте, как только машина пронеслась мимо нужного места, ведущего к больнице.
Резко поворачиваюсь к Гордееву, пристально сканируя его взглядом. Он даже не пытается сделать вид, что удивлён. Наоборот, выглядит настолько расслабленно и самоуверенно, будто всё идёт по его плану.
— Я пользуюсь услугами определённого врача. Он приезжает на дом, — спокойно отвечает Артём, едва заметно приподнимая бровь и ухмыляясь.
«Вот же сука», — мысленно вспыхиваю я, сжимая зубы сильнее.
— Раньше только медсёстры приезжали, уже до врача дошли? — слова вылетают быстрее, чем я успеваю прикусить язык. Мгновенно вспоминается та самая девица из моего университета, что заявлялась к нему домой в костюме медсестры. Гордеев всегда любил "услуги на дом".
Его губы расплываются в наглой и ехидной усмешке, а взгляд становится пронизывающим.
— Мне кажется или ты ревнуешь, Таисия? — низким, чуть хриплым голосом произносит он, явно наслаждаясь моей реакцией.
Внутренний голос орёт так громко, что даже меня это пугает. Сердце стучит с бешеной скоростью, в висках пульсирует раздражение вперемешку с возмущением. Этот человек совершенно не изменился. Всё тот же самоуверенный и наглый тип, с которым невозможно спорить и которого чертовски трудно вывести из равновесия.
— Я всё-таки дам номер психиатра. Пришлю сообщением, — стараюсь сохранить спокойствие, хотя внутри уже всё закипает. — А теперь машину остановите, я выйду.
Но Гордеев не двигается с места. Он всё так же нагло меня рассматривает, словно пытается заглянуть внутрь, прочесть мысли и чувства, которые я старательно скрываю. Улыбка не исчезает с его губ, и он даже не собирается отдавать приказ своему водителю.
— Проблемы со слухом, Артём Юрьевич? — произношу холодно, с вызовом смотря ему прямо в глаза.
— Всё может быть, Таисия, — невозмутимо отвечает он, слегка наклоняясь ко мне, сокращая дистанцию. Его дыхание касается моей кожи, вызывая предательские мурашки.
— Машину останови, — уже чуть громче и жёстче произношу я, игнорируя внутреннюю дрожь, которая охватывает меня всё сильнее.
Гордеев молчит, а затем резко подаётся вперёд, почти касаясь губами моего уха:
— Нет.
— Ты охренел, Гордеев?! — резко упираюсь руками в его грудь, пытаясь оттолкнуть, но вместо этого ощущаю, как ладони обжигает даже сквозь ткань одежды. Сердце сбивается с бешеного ритма, кровь в висках пульсирует настолько громко, что, кажется, её слышно на весь автомобиль.
Артём резко наклоняется ближе, его лицо останавливается всего в нескольких сантиметрах от моего. Глаза сверкают опасным блеском, а дыхание, горячее и рваное, касается моего лица.