— Я сейчас водителю адрес продиктую, думаю, он точно поможет вам добраться до больницы, Артём Юрьевич.

— Что такое, Таисия Руслановна, заднюю даёте? А как же ваша забота и сочувствие? — Артём пристально смотрит на меня, чуть прищурив глаза, изучая мою реакцию. Улыбка у него выходит крайне самодовольной.

"Да у него и кровь уже почти не идёт. Шли лесом этого хитрого лиса!".

— Я не попрощалась с подругой. Некрасиво вот так уезжать, — выдаю слабый аргумент, стараясь звучать убедительно.

— Верну вас обратно сразу после больницы, — спокойно и даже с какой-то издёвкой обещает Гордеев.

Чёрт. Хочется схватить ручку двери, дёрнуть и сбежать отсюда как можно дальше. Вот только прекрасно понимаю, что Артём без моего присмотра в больницу не поедет. Он, скорее всего, свалит домой или куда-нибудь в бар. А я потом себе этого точно не прощу. Тем более, тут явно есть и моя доля вины.

"Кошмар, блин".

Вздыхаю, глубоко, откидываясь на спинку сиденья и заставляя себя расслабиться.

— Только из-за того, что вступились за меня. Хотя...

Я хочу продолжить, что справилась бы и сама. Даже при том, что сама знаю, что это бред полный. Но признавать, что я в который раз облажалась, ещё и на его глазах совсем не хочется.

— Таисия, то как ты могла решить эту проблему, мы оба знаем. Проблем бы стало в два раза больше.

Артём переходит на ты, как только машина сдвигается с места.

"Кто бы сомневался"

— Как быстро вы перешли на "ты", Артём Юрьевич. Лучше стало?

Язвлю в ответ. Почему в этой чёртовой машине настолько жарко?! Кто включил печку?

Мне действительно становится жарко и дышать нечем. Жарко, душно. И я знаю причину этого состояния. Кошусь в сторону Гордеева.

— Не надоело?

Гордеев всё также продолжает лениво улыбаться. Но только губами. Глаза серьёзные. И рассматривают меня тоже серьёзно.

— Поясните?

Приподнимаю вопросительно бровь.

— Играть в эти официальные разговоры на "вы".

Внутри что-то екает. Становится неприятно от щекотки в животе. И ведь я могла не садиться в эту машину. Выразить благодарности и всучить ему салфетку, чтобы запихнул её себе в нос. Я много что могла. Но села в машину. Прекрасно зная, что мы останемся в тесном пространстве, практически наедине.

И я даже могу трезво и чётко себе ответить, зачем я это сделала. С какой целью. Я всегда была честна с собой.

— А вы, Артём Юрьевич, считаете, что у нас есть основания перейти на "ты"? — бросаю вызов, стараясь не отвести взгляда. Но выдержать его пристальный, почти обжигающий взгляд оказывается слишком сложно. Щёки предательски начинают гореть, выдавая моё напряжение.

Гордеев приподнимает уголки губ в кривой усмешке, явно наслаждаясь моим дискомфортом.

— Основания? — медленно тянет он, чуть наклоняясь ко мне, так что пространство между нами сокращается до минимума. — А разве у нас их нет, Таисия Руслановна?

— Не припоминаю, — произношу в ответ с улыбкой.

— Неужели? — он едва заметно улыбается, разглядывая меня пристально и слишком внимательно, словно пытается заглянуть внутрь. — А мне кажется, у нас их целый вагон.

— Вы ведь знаете, Артём Юрьевич, если, кажется, то самое время записаться к психиатру.

— Я смотрю, Таисия Руслановна, ты всё ещё любишь играть с огнём, — ухмыляется Гордеев, игнорируя мой едкий комментарий и не отводя от меня слишком откровенного взгляда. От этого взгляда кровь в висках начинает бешено стучать.

16. Глава 12.1 

Внутри всё вспыхивает. Этот неуправляемый огонь. Вот то, ради чего я села в этот чёртов автомобиль.

«Кому-то явно не хватало адреналинчика в жизни?»

— Артём Юрьевич, играть с огнём и бережно с ним обращаться – разные вещи. Так что отодвиньтесь. С вашим счастьем вы ещё до больницы заработаете несколько ожогов, — тут же парирую в ответ, приподнимая бровь и не сводя с него глаз.