Не поднимаю глаз, но мои пальцы хрустят от силы, с которой супруг давит на меня.

Это ерундовая боль по сравнению с той, что я испытываю в душе. Тем не менее поднимаю голову, попадая в плен его стрел.

— Здравствуй, Демьян.

Он, прищурившись, молчит, а потом переводит взгляд на наши руки. Не меняя холодного выражения лица, он вновь лениво ползет вверх к лицам. И усмехнувшись, кивает, демонстрируя сейчас свою непоколебимость.

Словно даже не смотрит на меня. Слезы сдерживать сложно от того, какая душевная мука разворачивается внутри меня.

— Прохоров. — не глядя бросает, кивая мимо проходящей девушке официанту: — Если твоя женщина не хочет, чтобы ее держали за руку…не принуждай. — он лениво смотрит на Марка: — Все равно вырвется.

Последние слова пронзают болью особенно отчетливо, а глаза, не выражающие ничего, абсолютный ноль, на несколько секунд встречаются с моими.

3. Глава 3

— А ты, я смотрю, разбираешься, да? — победно улыбаясь заявляет Марк в ответ.

Но мужчина лишь переводит на него свои глаза и едва заметно усмехается.

— Удачи на тендере, Прохоров.

Во взгляде Демьяна проскальзывает что-то, что я не могу распознать. Не в силах двигаться, продолжаю молча смотреть, чувствуя как в груди пульсирует старая рана.

Демьян Швец в нашей компании изрядно выбивался, потому как у него не было богатых родителей. Всегда мрачный и слегка отстраненный. Он вызывал интерес тем, что был не таким, кого мы привыкли видеть в своем окружении. Пирсинг над бровью, рваные джинсы и кожаная куртка, а старенький мотоцикл, несмотря ни на что, добавлял опасности. Он мало говорил, но одним взглядом давал понять собеседнику, что звуков лучше не произносить.

Вот и сейчас, глаза ночи не изменились. Однако, исчезла та искра, которая раньше питала меня. Искра, которой он поджигал сердце, заставляя его горячо полыхать.

— Я…— не знаю, зачем вообще пытаюсь хоть что-то сказать: — Рада тебя видеть.

И это правда, невзирая на боль, на то, что чувствую себя почти при смерти, я ведь не переставала хранить в своем сердце его место.

Марк тут же бросает взгляд на меня, и я вижу как гуляют желваки по его лицу.

Демьян же в ответ вздергивает бровь в нахальной насмешке, но оставляет реплику без внимания.

— Еще увидимся.

Неясно кому он говорит, мне или Прохорову, прежде чем двинутся в сторону от нас. Однако, по лицу понимаю, что скорее всего это относится к нам обоим.

Он будто обещает последующую встречу. Правда, и не сказать, что это угроза, нет. Скорее это безаппеляционная констатация факта.

Оборачиваюсь ему вслед, догадываясь, что он прекрасно понимает, что делает.

И откровенно сказать, это пугает.
Да, шесть лет немалый срок, но очень хочу верить, что он не стал похож на того, кто все еще сжимает мою руку.

— Какой-то уж больно уверенный твой любовничек! — чеканит Прохоров.

И это вызывает усмешку.

— Как минимум, он не мой любовник, как максимум, ты слышал своего партнера. — наконец, одергиваю руку, потирая пальцы.

Объясняю Прохорову, что он слишком забылся.
Он увидел перед собой не того парня, у которого только мотоцикл за спиной. Теперь, Демьян наравне.

И вероятно, именно это не дает усмирить мне тревогу в душе. Ему есть за что спросить, а мне есть за что ответить, так же как и Марку.

— Ева…— предостерегающе звучит собственное имя.
— Что? — не выдерживаю и устало смотрю на мужа: — Что, Ева?!

Прикрываю глаза, ощущая, что держаться все сложнее и сложнее.
Плюю на все, и разворачиваюсь к выходу из зала.

Сейчас вообще все равно, что он будет делать, что говорить. Устроит ли скандал из-за того, что я не была покорной женой на таком важном вечере.