Королевич встал. Я слышала его уверенные шаги.

– Выпейте воды, – вложил он в мою ладонь стакан. Оказывается, меня буквально трясло.

– Тут, как и в любом другом случае, нужно понять и разобраться во всём, – гладил он меня словами. Успокаивал голосом. – Либо найти причины, либо рубить хвост, как бы болезненно это ни звучало. Судя по всему, разговоры по душам не для вас. Вы намеренно избегаете всё, что причиняет вам боль. Вы живёте в этой боли, но не очень хотите в ней разбираться. Без конца раздираете рану и не даёте ей зажить. И вам всё же необходимо… остыть, наверное.

– Если б я знала, как, – пила я воду и не чувствовала облегчения. Меня это не успокаивало.

– Почему вы согласились на развод? Вы разговаривали, пытались понять причины?

– Нет, – скривила я рот. – Ну, то есть я вроде как скандал небольшой устроила, кричала что-то.

– Что именно кричали вы, Лара?

Я вздохнула. Посчитала до десяти. Господин Королевич прав. Я не хотела всё это произносить вслух.

– Обзывала его потаскуном, без конца твердила, что я так и знала, так и знала, что у него кто-то появился.

– А ваш муж?

– Молчал, как партизан на допросе. Эдакий гордый варяг.

– Вы ревновали его до этого?

– Естественно, – сжала я в руках стакан, – да, я ревнивая, но всегда старалась держать себя в руках. В общем, подобных безобразных сцен не устраивала. Так, несколько раз намекала, не сдержавшись. Но если, когда мы были моложе, Данила только смеялся, то вот когда у нас трещина пошла, больше отмалчивался, что, согласитесь, подозрений не уменьшает, а только добавляет.

– По душам, естественно, вы с мужем не разговаривали.

– Повода как бы не было для душевных бесед. Трудности были. Но вот чтобы совсем-совсем плохо… нет. А это его «давай разведёмся» – вообще как гром среди ясного неба. А я ещё и гордая, между прочим. Сказала: раз так – разводимся. Давай, беги, куда намылился.

– И он ушёл, – кивнул понимающе Королевич.

– Может, поэтому я и не хотела говорить об этом с мужчиной, – посмотрела я ему в глаза. – Вы его понимаете. А меня – нет.

– Не надо придумывать сценарии, которых не существует, – псих оставался всё таким же мягким. – Прежде всего, вы должны понять: я ни на чьей стороне. Я нейтрален. И я ваш психолог, а поэтому моя задача – помочь вам разобраться и найти правильный путь, верные решения.

– А есть ли они? – горько спросила я. – У меня внутри – безысходность.

– Выход есть всегда, – твёрдо и как-то весомо заявил Королевич. – Просто вы пока что не ищете его. А всего лишь пытаетесь выговориться, рассказать о том, что накипело. И, будем откровенны, не совсем честны. Не передо мной. Я для вас пока что совершенно чужой человек, которому не всё можно доверить. Вы лукавите перед самой собой, Лара.

– Ну, вот как-то я хочу, мечтаю найти выход! Перестать бегать по кругу в замкнутом пространстве.

– Так начните это делать сейчас. В эту минуту, в этот отрезок времени. Ни вы, ни ваш муж не остыли. У вас до сих пор чувства. Иначе уже бы давно расплевались и жили каждый своей жизнью. Вы продолжаете цепляться друг за друга, ищете поводы, чтобы пересечься и… скажем мягко, упасть в обоюдные объятия.

– И что же делать? С чего начать? – я крутила в руках бесполезный стакан. Он сейчас напоминал мне головоломку, которую я никак не могла раскусить.

– С воздержания.

Я покосилась на Королевича. Нет, не посмеивается и не шутит.

– Остыть. Отстраниться. Посмотреть на мир под другим углом. Не искать встреч. Мир не рухнул, потому что вы развелись. Он продолжает жить своей жизнью, в которой нет вас. Потому что вы устранились, сделали выбор не в его пользу. Сходите на выставку, встретьтесь с подругами. Познакомьтесь с другими людьми. Откройте для себя возможность дышать, познавать новое. Это сейчас первостепенная задача. Важнее не бывает, уж коль вы с мужем так и не научились разговаривать и слышать друг друга.