Ева.

Я вспоминаю, как она сегодня вздрогнула, как попыталась спрятать рамку с фотографией. Что она скрывает? Почему так боится, что я узнаю?

«Это не твоё дело, Марк, — резко обрываю себя. — Ты сам вычеркнул её из своей жизни. Твой выбор был сделан давно и безвозвратно».

Но почему тогда меня так беспокоит, что изображено на этом фото?

Да заткнись ты, Зорин, она может замужем давно и счастлива так, как не была с тобой. Ты сам с ней развелся. И брак был фиктивным.

Вечер. Я должен ехать за город, к Ирине. Туда, где всё понятно, ясно, логично. Дом, где ждёт женщина, которую я выбрал сам, сознательно, после долгих размышлений. Я выбрал её за покой, стабильность, соответствие моим принципам и жизни, которую я тщательно заново выстроил. Там нет места для ошибок и случайным порывам.

Но я не могу повернуть туда. Машина словно сама меняет направление, движется обратно к ювелирной мастерской, и я даже не пытаюсь сопротивляться этому решению, понимая всю его бессмысленность и нелогичность. Паркуюсь в тени напротив, гашу фары и жду.

«Что ты делаешь, идиот?» — спрашиваю себя в сотый раз.

Я жду. Просто хочу увидеть её снова, убедиться, что она реальна, что это была не игра воображения. Что она живёт и дышит в том же городе, ходит по тем же улицам, а не осталась только болезненным воспоминанием, которое я годами гнал из сознания.

Дверь мастерской открывается, и Ева выходит наружу, застёгивая пальто и поправляя шарф. Она не замечает меня, идёт спокойно, устало, медленно направляясь к своей машине. Я вижу, как её волосы струятся по плечам, как свет фонаря на секунду освещает её лицо — серьёзное, чуть задумчивое, и мне становится невыносимо тяжело дышать.

«Ты всё сделал правильно, Марк, — снова убеждаю себя. — Ты освободил её и себя. Ты женишься скоро. Ты выбрал Ирину. Ты хотел этого».

Но в груди всё сжимается, и я не могу понять, почему тогда не еду загород, и не забываюсь в её объятиях, чтобы окончательно вытравить прошлое из своей памяти?

Почему я здесь, как жалкий сталкер, слежу за женщиной, от которой сам добровольно отказался четыре года назад?

Ева садится в машину и уезжает, а я остаюсь на месте, глядя ей вслед.

5. Глава 5.

Марк.

Машина Евы исчезает за поворотом, а я ещё долго сижу в темноте, уставившись в пустое место на дороге. Руки сжимают руль до боли в пальцах. И это болезненное ощущение, физическое и понятное, позволяет мне хоть на мгновение прийти в себя.

— Чёрт, — цежу сквозь зубы, делая глубокий вдох, чтобы успокоить бешеный ритм сердца.

Что со мной происходит? Я — человек, который привык держать всё под контролем: бизнес, эмоции, людей. Но сейчас… Я не могу совладать даже с собой. Я не просто растерян, я зол на себя. За эту нелепую слабость, за глупое, детское ожидание того, что Ева заметит меня, повернётся, подойдёт. Чего я хотел? Что она кинется мне на шею после того, как я сам поставил точку четыре года назад?

Фиктивный брак — тогда это казалось логичным решением. Я хотел помочь ей, защитить от отца-тирана, дать возможность стать свободной, независимой, успешной. Мои задачи брак тоже закрывал на отлично. Всё именно так и получилось. Разве нет? Она успешный мастер, известна в высших кругах, её рекомендуют как лучшую. Я гордился бы ею… если бы это была другая женщина. Если бы я не чувствовал внутри этот дурацкий собственнический протест, осознавая, что её жизнь теперь проходит без меня.

Пытаюсь отвлечься, достаю телефон, вижу несколько пропущенных звонков от Ирины. Она, вероятно, ждёт дома, готовит ужин, накрывает стол, идеально сервирует всё до мелочей. Ирина — это про стабильность. Это про будущее, спокойное и предсказуемое. Именно такое, какое я сам себе выбрал.