Я пытаюсь глубоко вдохнуть и хоть немного успокоиться, но в груди уже вовсю бушует паника. Сердце стучит с такой силой, что пульсирует даже в висках. Лёва рядом что-то весело рассказывает Матвею, махая ложкой и показывая на игрушку, которую только что выбрал, а я не могу отвести взгляда от столика, за которым сидят Антон и Пакуль.

Антон явно что-то говорит Пакулю, быстро, резко, практически не скрывая эмоций, а тот хмурится и внимательно смотрит в мою сторону. Их взгляды тяжёлые и пристальные, пронизывают меня насквозь.

Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт.

Я чувствую, как внутри всё леденеет. Всё моё тщательно выстроенное спокойствие рушится в один миг. Они увидели Лёву, они явно поняли — или почти поняли. Теперь вопрос только в том, как скоро они расскажут об этом Марку.

Сердце гулко ухает в груди от этой мысли. Я не готова к этому разговору, не готова к тому, чтобы Марк хоть что-то узнал о Лёве.

Руки начинают мелко дрожать, я отворачиваюсь и начинаю суетливо искать глазами официанта.

— Мам, ты меня не слушаешь? — возмущённо надувает губки Лёва, и я тут же улыбаюсь ему, хотя улыбка выходит натянутой.

— Прости, малыш, задумалась просто.

Матвей слегка касается моей руки, заглядывая в глаза.

— Всё нормально, Ев?

Я киваю слишком быстро, чтобы это было похоже на правду, и торопливо собираю вещи, сумку, телефон. Мне хочется уйти прямо сейчас, исчезнуть отсюда, но понимаю, что Лёва ещё не поел, и его заказ нам не принесли.

— Мама, ты куда? — удивлённо спрашивает сын, замечая мою странную суету.

— Никуда, Лёвушка, просто… мне нужно на минутку. Сейчас вернусь, ты пока посиди с Матвеем, хорошо?

— Но мою еду ещё не принесли! — возмущается он, хлопая по столу.

— Сейчас принесут, малыш, — поспешно обещаю я, не глядя на Матвея, потому что знаю — он сейчас внимательно изучает моё лицо и пытается понять, что происходит.

— Ев, подожди, — мягко произносит Матвей, ловя мою ладонь. — Что случилось? Ты бледная.

— Всё в порядке, правда, я быстро, — сбивчиво отвечаю я и практически вырываю свою руку из его пальцев, резко вставая из-за стола. — Мне нужно… Я в туалет, на секунду.

Сердце гулко стучит в ушах, ноги слегка подкашиваются, но я стараюсь держаться прямо и спокойно, хотя внутри у меня паника, которая набирает обороты с каждым шагом.

Почти бегу в уборную, толкаю дверь и захожу внутрь, едва не сбив с ног девушку, что поправляет макияж у зеркала.

— Простите, — шепчу я, отворачиваясь и подходя к раковине.

Открываю кран, подставляю руки под холодную воду и закрываю глаза, делая несколько глубоких вдохов. Сердце всё ещё колотится как сумасшедшее, мысли мечутся хаотично, а перед глазами стоит лицо Антона и его шокированный, чуть растерянный взгляд, которым он смотрел на Лёву.

— Успокойся, Ева, успокойся… — шепчу я сама себе, пытаясь унять дрожь в пальцах.

Вода обжигает ледяной прохладой, и я, наконец, поднимаю глаза, смотрю на своё отражение. Бледное лицо, широко распахнутые глаза, дрожащие губы. Я выгляжу как городская сумасшедшая.

Глубоко вдохнув, выключаю воду, беру салфетку и медленно вытираю руки, стараясь привести себя в порядок и хоть немного успокоиться. Я не знаю, что делать дальше, не знаю, как объяснить Матвею своё поведение и, главное, не знаю, как дальше скрывать Лёву, если эти двое всё поняли.

Дверь тихо хлопает за моей спиной, я не обращаю на это внимания, пока не поднимаю глаза снова и не вижу в зеркале знакомое лицо.

Антон стоит у двери, сложив руки на груди, с тяжёлым, пристальным взглядом, которым он буквально прожигает меня насквозь.